Не Он

Спрятавшись в коконе из одеял, Лин попыталась восстановить день аварии, но наткнулась на сплошное черное пятно. Она знала, что авария, унесшая жизни отца, брата и мачехи, случилась, когда они вместе находились в автомобиле. Виновником автокатастрофы оказался вдрызг пьяный водитель, вылетевший на встречку. Его осудили и дали внушительный срок. Обо всем этом Лин узнала позже, гораздо позже. Но сам момент аварии, что к ней привело, куда именно, зачем и почему они ехали — Элинор не помнила.

Это было очень странно. Странно даже по той причине, что Лин много лет не общалась с отцом лично. Исключительно по телефону. Оба упрямые и упертые, лелеющие свои обиды, в которых теперь нет никакого смысла, только горечь об утраченных шансах и необратимом времени. Они оба страдали, но ни один не хотел поступиться со своей гордостью. Мачеха и Этан придерживались нейтралитета, являясь неким буфером между конфликтующими сторонами. Они иногда навещали блудную непокорную дочь Крейга Бартона, но сама Лин не ездила к ним домой с того дня, как по своей воле покинула стены родового гнезда.

Даже альтернативная версия искаженной реальности сохранила моменты после аварии, а не до. Палату реанимации, дикую боль и горе, затопившее Элинор с головой. Но она не была одна, не испытывала этого отчаянного ощущения брошенности, ненужности и одиночества, всплывшие в воспоминании этим утром. С ней постоянно находились Крис, Келли и Тэмзин, а маленький Джонас продолжал развиваться и расти внутри нее. До самой выписки они нянчились с ней, как с маленьким ребенком. А потом был переезд в загородный дом, рождение Джонаса, и новая жизнь… Новая жизнь, которой не было. И реальность, пугающая ее до жути.

— Хватит валяться и жалеть себя. Начинай действовать, — вслух проговаривает Лин, покидая теплую постель.

Всполоснувшись под душем, Элинор сушит волосы, глядя на свое отражение в зеркале, всматриваясь в собственные черты и задаваясь вопросом, как хорошо она знает эту вполне симпатичную женщину с раскосыми зелёными глазами и густой копной темных волос. Задержав взгляд на припухших губах и проступивших отпечатках грубых пальцев мужа на бледной коже ключиц, она уверенно изгоняет из головы развратные картинки. То, что происходит в супружеской спальне, не должно вызывать стыд, но если бы дело было только в смущении. Ее пробудившееся словно после спячки тело горело от одной мысли, что впереди будут новые ночи, не менее грязно-страстные, чем минувшая.

— А ты та еще штучка, Эль, — парадируя интонации мужа, говорит она своему отражению. — Кто бы мог подумать, — нервный смех срывается с губ, низ живота наливается предательским теплом. — А ты не прочь повторить, да? — ухмыляется она, ополаскивая пылающие щеки водой. — Это все, что у тебя осталось. Радуйся, — добавляет с внезапно подкатившей к горлу горечью. Взгляд задерживается на злосчастном пузырьке с пилюлями. Судя по новому кадру из забытого прошлого, Скарлетт Грин не всегда была любезна и доброжелательна. Немного поколебавшись, Элинор все-таки откручивает крышку и, высыпав на ладонь таблетку, быстро проглатывает ее, запивая сточной водой.

Заглянув в свой гардероб, Лин и здесь замечает изменения. Спортивные костюмы, мешковатые футболки, бриджи и кроссовки, в которых было так удобно гулять и играть с детьми, исчезли. Теперь ее шкафы забиты коктейльными платьями, стильными дизайнерскими нарядами и дорогой изящной обувью. В ящиках с нижним бельем дела обстоят еще круче. Прозрачные кружева, корсеты, подтяжки, чулки с резинками и откровенные ночные рубашки, созданные явно не для того, чтобы в них спать. Словом, идеальный гардероб для неверной жены и лживой бестии.

Перебрав несколько вешалок с одеждой, Элинор останавливается на единственном приличном комплекте. Кремовое приталенное платье с неглубоким V-образным вырезом и летящим подолом, прикрывающим колени, и светлые лодочки без каблука. Собрав волосы в высокий хвост на затылке и придирчиво изучив себя со всех сторон, Лин остается удовлетворённой увиденным. После вчерашнего образа шлюхи-жены она выглядит вполне консервативно. И ей абсолютно плевать, какой ее предпочитает видеть Кристофер. Он тоже совсем не такой, каким Элинор его запомнила, и она больше не собирается соответствовать ничьим ожиданиям.

Следующим пунктом в навигации по дому снова оказывается студия. Как и накануне, войдя в огромною светлую, несмотря на беснующуюся непогоду за панорамными окнами, комнату, она снова чувствует сжимающийся капкан безудержной тоски. Портреты мужа все так же задвинуты в угол, а на мольберте установлен девственно-чистый холст, словно ожидающий ее особого внимания.