Читаем Не остаться одному полностью

Не остаться одному

– Одно – как желтый огнегривый лев,Другое – вол, исполненный очей,А с ними – золотой орел небесный,Чей так светел взор незабываемый…

Гусли-арфа Игоря неожиданно заплакали под его пальцами, и к ним вдруг присоединилась поцарапанная гитара в руках какого-то парнишки, подхватившая мелодию…

– А в небе голубомГорит одна звезда…Она – твоя, о ангел мой,Она с тобой всегда…Кто любит – тот любим.Кто светел – тот и свят.Пускай ведет звезда тебяДорогой в дивный сад…Тебя там встретят огнегривый лев,И синий вол, исполненный очей,С ними – золотой орел небесный,Чей так светел взор незабываемый…[12]

Он приглушил струны. Никто не хлопал, все просто молчали, не глядя друг на друга. Молчали, пока тот же парнишка с гитарой не подобрал новую грустную мелодию и не запел по-английски:

– В полях под снегом и дождем —мой верный друг,мой бедный друг, —тебя укрыл бы я плащомот зимних вьюг,от зимних вьюг.А если мука сужденатебе судьбой,тебе судьбой,готов я скорбь свою до днаделить с тобой,делить с тобой…

Я знал эти стихи Бернса, но по-русски. Они мне всегда нравились…

– Пускай сойду я в мрачный дол,где ночь кругом,где тьма кругом —во тьме я солнце бы нашелс тобой вдвоем,с тобой вдвоем.И если б дали мне в уделвесь шар земной,весь шар земной,с каким бы счастьем я владелтобой одной,тобой одной…

– Почему ты стоишь один в темноте? – Я обернулся и увидел Сандру. Она улыбалась, и улыбка была чуть смущенной. Не дожидаясь моего ответа, она быстро сказала: – Я тебе так благодарна… но я тебе плохо отплатила. У вас погибшие… и четверо твоих остаются у нас…

– Каждый волен решать, где ему оставаться и с кем идти, герцогиня, – ответил я спокойно. Сандра на миг запнулась, словно не решаясь что-то сказать, но потом выпалила:

– Оставайтесь все! Чем плохо?!

– Да ничем, – пожал я плечами. – Просто не для нас. Меня лично ждет Пацифида, а остальные просто идут со мной, потому что этого хотят… – И добавил:

– Теперь все это странно,Звучит все это глупо,В семидесяти странахЗарыты наши трупы… —

И это тоже романтика, Сандра.

И я подошел ближе к костру, возле которого сидела Танюшка. Она посмотрела на меня снизу вверх и тихо спросила:

– Проветрился?

– Да, Тань. Я сяду? – Она хлопнула рядом, и я опустился на расстеленный плащ. – Тань, – я толкнул ее локтем, – ты не обиделась?

– Эх ты, – вздохнула она и погладила раненое плечо. – Опять тебя зацепили…

– И еще руку под локтем, – вздохнул я. – И еще сердце, Тань. Сразу несколько ударов, и так точно…

– Ты про Джека? Он мне сказал. Жаль, что он ушел…

– Не только из-за Джека. Про Вадима знаешь? – Танюшка кивнула. – А больше всего, Тань, знаешь – из-за Арниса.

Она помолчала. Потом коснулась губами моего уха и шепнула:

– Если бы ты этого не сказал, мне было бы тяжело с тобой… дальше. – И, пока я переваривал ее слова, она добавила: – Но вообще-то, знаешь, Олег… все справедливо. Каждый сам выбирает, как будет жить. И умирать. Только сам.

– А где Сергей и Ленка? – спросил я, чтобы хоть что-то сказать.

– Они давно ушли, – пожала плечами Танюшка. – Ленка его увела… Хочешь, – Танюшка улыбнулась углом рта, – и мы пойдем?

– Куда? – резко затормозил я.

– Ты меня трахнешь, – пояснила Танюшка. – Именно трахнешь, говорят, это помогает от переживаний… Я потерплю. Помнишь, как ты это сделал тогда, в Англии?

– Тебе что, тогда не понравилось? – осведомился я.

– Понравилось, – призналась Танюшка. – Только вообще-то ты мне не из-за этого нравишься…

– А что, разве бывает, что нравятся только за это? – удивился я.

Танюшка удивилась тоже:

– Да, и нередко… А, конечно! Это… – Она засмеялась. – В общем, это девчоночьи разговоры. Мальчишки же за глаза обсуждают девчонок? Обсуждают-обсуждают, не отворачивайся… Ну, и мы тоже парней обсуждаем. Многие как раз на это и упирают – какой ее парень секс-гигант… Олег, да ты смущаешься?! – Она весело удивилась. – Правда смущаешься, вот это да!

– Я не говорю за глаза о девчонках, – сердито отозвался я. – И не думаю, что я секс-гигант.

– Ты такой, как надо. Особенный, – серьезно ответила она. – Самый лучший… А вот я у тебя, – она вздохнула, то ли в шутку, то ли всерьез, – средненькая вся…

Перейти на страницу: