Не оставляй меня одного

Мистер Шерлок играл на флейте сказочные мелодии, под которые прекрасная Изабелла танцевала, как грациозная принцесса. Она то вырастала из цилиндра, поставленного на пол, то пропадала в нем. Белый аист Селим показывал чудеса акробатики, а обезьянка Бим-Бим играла на барабане и волынке старинную английскую песенку «Как Джон на ярмарке сапоги купил».

Время от времени знаменитый Сэндерлен-Али нюхал какой-то порошок, и поэтому из ушей и носа у него валил дым.

Потом он вскинул руки и зычно крикнул:

— А теперь! Я! Попрошу! Подняться на сцену человека бесстрашного, со стальными нервами!

Пэн снял канотье, чтобы его не было так заметно, и подумал, как бы тетя Тротти не встала и не сказала: «Пэн, мой мальчик…» Но не успел он додумать этой опасливой мысли, как сидевший рядом с ним эсквайр поднялся и стал решительно пробираться к сцене.

— Смит! — крикнул Пэн, схватив эсквайра за полу сюртука. — Вы с ума сошли!

— Нет, сэр, — с достоинством ответил бесстрашный эсквайр, — просто я хочу в конце концов узнать, где он купил эти превосходные носки!

— Сейчас, — сказал Мирза-Шерлок, — мы с Бим-Бим распилим этого джентльмена пополам! Вот этой пилой! — И он достал огромную пилу из своего чемоданища.

Все замерли, а мистер Шерлок подскочил к эсквайру и вместе с Бим-Бим стал его пилить!

Вжик-вжик-вжик-вжик!!! — слышно было в мертвой тишине (еще минуту назад ТИШИНА была ЖИВОЙ, но сейчас от страха умерла).

По лицу эсквайра гуляла странная двусмысленная ухмылка. Наконец брюки Смита вместе с тем, на что они были надеты, повалились на пол. А верхнюю половину эсквайра Шерлок аккуратно поставил на чемодан. Публика завизжала от страха, а верхний этаж Смита по-прежнему спокойно смотрел вокруг и даже почесал свой красный нос. Правда, он не смог высморкаться, так как платок был в кармане брюк, а они вместе с ногами эсквайра лежали далековато.

Публика визжала, тетя Тротти от потрясения свалилась со скамейки и не хотела подниматься. Полицейский мистер Доусон лупил peзиновой дубинкой по головам сидящих в первом ряду Майкла и Пита.

А Пэн! Пэн просто прирос к скамейке от ужаса! Ему стало очень больно, что дружище Смит никогда-никогда больше не придет к нему на завтрак, на обед и на ужин, ведь идти-то нечем! И еще мелькнула странная мысль, что, пожалуй, в половинку эсквайра теперь поместится вполовину меньше пудингов и джемов…

Но вот из мистера Мирзы-Шерлока повалил густой дым и окутал всю сцену, а когда дым рассеялся, все увидели целого и невредимого эсквайра. Он стоял на своих собственных ногах, сморкался в свой собственный платок и по-прежнему странно улыбался. И все оглушительно захлопали в ладоши, а тетя Тротти вылезла из-под скамейки.

— А теперь! — крикнул мистер Сэндерлен-Али. — Теперь, драгоценный эсквайр, я подниму вас в воздух!

И не успел рассеяться дым, как все увидели эсквайра, парящего в воздухе на высоте трех ярдов от земли.

Что тут началось! Все, вопя от изумления, ринулись на сцену, дабы убедиться в том, что Смит действительно парит в воздухе, словно мадонна. Все пытались до него дотянуться, а Смит крутил головой, ехидно улыбался и поджимал ноги. Когда же полицейский мистер Доусон попытался сбить его резиновой дубинкой, эсквайр так дрыгнул ногой, что с нее слетел башмак и угодил полицейскому прямо по носу.

Знаменитый брамин-йог спустил Смита на землю, страсти поулеглись, публика расселась по местам.

— И последнее, сэр! — провозгласил Сэндерлен Шерлок. — Прошу вас дать мне монетку в три пенни. — И он протянул к Смиту ладонь.

Ho тут бесстрашный эсквайр побледнел, потом покраснел и, схватившись за карман, пробормотал:

— Нет, сэр, я… я не могу на это решиться… — и в полном смятении бочком-бочком сбежал со сцены.

Монетка отыскалась у полицейского мистера Доусона, и Шерлок, проглотив ее, вынул из уха десятифунтовую бумажку и вручил ее маленькому Джонни…

Все были просто в восторге от такого необыкновенного представления, все очень хлопали и кричали: «Браво! Бис! Ура!» — а на сцене важно раскланивались мистер Сэндерлен-Али-Мирза-Шерлок, аист Селим, зеленая обезьянка Бим-Бим и прекрасная Изабелла.

По дороге домой Пэн Трикитак щипал эсквайра и удивлялся, что тот, целый и здоровый, идет рядом.

— А все-таки, Смит, дружище, — спросил он, — что означала эта ваша идиотская ухмылка на сцене?

— О, сэр! — ответил эсквайр. — Неужели вы не поняли? Да просто я увидел, что его полосатые носки связаны не из чистой шерсти! Дешевка, сэр, не будь я Бенджамен Смит, отставной сержант!

Друзья переглянулись и молча пошли дальше.

Глава Х ( постыдная и непутевая ) О том, как эсквайр не купил корову

Однажды в теплое весеннее утро, когда на огороде зазеленел лук, Пэн Трикитак сидел у окна и придумывал такие стихи: