Не от мира сего

Ахальо бессмысленно смотрел перед собой и старался не думать о том, что он будет делать после исполнения своего обещания. Недоучка-чародей, несостоявшийся демонолог, разуверившийся в богах. Кому он нужен будет в этом мире? Он гнал грызущие его мысли прочь, но они, словно назойливые насекомые, вновь возвращались на насиженное место.

Вопреки опасениям Егора, путешествие оказалось не таким уж и долгим. Он смотрел на однотипные городки и деревни, которые были раскинуты по краям тракта этой империи. Крайняя нищета соседствовала с непозволительной роскошью дворян и купцов. Грязные, стоящие босыми ногами в холодных лужах дети с любопытством смотрели на путников. В трактирах их встречали радушно, без лишних разговоров предоставляли еду и кров, а также смену ездовым животным. Егор практически был уверен, что все реагировали на вышитый на камзоле Крастека герб барона Аркхаса. Должно быть, он пользовался большим уважением по всей империи. Или же его просто боялись. Этот вывод казался Егору более правдивым.

Дни пролетали один за другим, и дней через двадцать он ощутил дыхание теплого ветра, пришедшего на смену осеннему холоду. Крастек посоветовал убрать теплую одежду, так как они приближались к югу Дуумвирата.

— Дней десять-пятнадцать, и мы будем у цели, — пояснил он.

Раскисший и чавкающий под ногами грязью тракт сменила сухая дорога. Из-под песка кое-где выглядывали белые кирпичики, и Егору показалась, что тракт здесь был когда-то мощенным. Сменился и характер построек. Теперь это были не деревянные хоромы и соломенные лачуги, а по большей своей части обмазанные глиной хижины бедняков, да выложенные желтым кирпичом с мраморной отделкой хоромы зажиточных горожан. Полукруглые изящные формы фасадов и крыш гармонировали с этой местностью. Казалось, словно ветер поработал зодчим и выдул лишнее, оставив причудливые барханы построек.

С самого утра на дороге возникала толчея, и Крастек предложил своим спутникам выезжать пораньше, чтобы не вязнуть в общем людском потоке. Ахальо равнодушно пожал плечами, а Егор горячо согласился на это. С каждым днем он все больше и больше впадал в щемящую душу тоску по родному дому. Он устал, волосы его отросли, кожа загрубела от постоянного ветра, а словарный запас пополнился многими местными наречиями, для которых невидимый демон-переводчик подбирал интересные аналоги в родном языке мальчика. Порой мальчику было интересно, узнают ли его родители, когда он вернется из этого вынужденного путешествия. А затем возникала оговорка «если». Если вернется. Сможет ли тот загадочный Юргиус помочь Егору вернуться в его родной мир?

Однажды утром, едва путники тронулись в путь, Крастек посмотрел в розоватую синеву безоблачного неба, прищурил глаза и сказал:

— Завтра-послезавтра будем в Йогльдире.

Эти слова должны были воодушевить Егора, но он промолчал и ничего не ответил. Не успели они проехать и километра, как на дороге образовалась толкотня и давка.

— Да что там случилось, — с рычанием проговорил Крастек и продвинулся вперед.

Ахальо и Егор двинулись следом. Когда они протиснулись через большую часть путников, перед ними предстала печальная картина: обоз, груженный сеном и большими круглыми фиолетовыми плодами, стоял у обочины тракта, а под ним лежала окровавленная девочка, голова которой была размозжена колесами.

От увиденного у Егора приключилась настоящая истерика. Он бросил поводья и зарыдал. Заметив это, Ахальо приблизился к нему и, сняв с седла, посадил рядом с собой.

— Не хочу, — проревел мальчик, размазывая слезы по лицу. — Не хочу я тут больше оставаться. Я домой хочу. Слышите? Домой! Отправьте меня домой, ну пожа-а-алуйста!

Он уткнулся в грудь чародея, и его худые плечи затряслись в рыданиях. Ахальо прижал мальчика к себе и погладил его по волосам.

— Потерпи, малец, — тихо произнес он. — Скоро доберемся до Юргиуса, и ты вернешься домой.

Егор поднял на чародея зареванное лицо и спросил:

— Обещаете?

Ахальо выдержал этот взгляд и твердо ответил:

— Обещаю.

Он тронул поводья, и они двинулись дальше. Немного успокоившись, Егор с безразличным видом смотрел на меняющийся пейзаж. К обеду густой лес по краям дороги иссяк, и мальчик с удивлением увидел справа от них большое озеро с ровным, словно вырезанным алмазным ножом по стеклу, берегом. Издалека очертаниями оно было похоже на правильный круг. С левой же стороны, насколько хватало глаз, раскинулись белые барханы песков пустыни. Было весьма странно ощущать на себе с одной стороны прохладный бриз воды, а с другой — горячее дыхание пустыни. Егор принялся мотать головой в разные стороны, было видно, что он немного оживился.

— Что это за озеро, — с легким любопытством в голосе спросил мальчик.

Ахальо мельком посмотрел направо и пожал плечами.