Не от мира сего

Дальше шла маловразумительная речь о величайшем горе жить в государстве, где нет ничего ведущего к абсолютному смыслу, и нет никого из достойнейших, несущих истину и озарение! Они решительно рвали эти порочные кандалы, связывавшие их когда-то с этим рабством духовным, старались напрочь забыть своё бывшее гражданское непотребство. А вот в их общине, этом оазисе благоденствия, они обрели чистоту и белизну помыслов…

Следователи обычно в этом месте прерывали монологи привратников, ибо те могли часами красочно расписывать неземное блаженство быть в рядах их братии, распрекрасную группу искренних приверженцев, объединённых общей светлой идеей нести добро в такой поганый окружающий мир, … в общем, эту публику переслушать было невозможно!

Одним словом, полная пробуксовка на всех пара́х. Никаких данных они про себя не давали, паспортов у них не было, при посвящении всё непотребное сжигалось, мирское забывалось. То же самое твердили и брат Симеон, и брат Гедеон.

Служивые по данным наблюдения прекрасно знали — эта троица крепких мужиков отвечала за ворота, впускали приходящих и приезжающих, выпускали выходящих и покидающих обитель.

Эти привратники, наверняка, знали намного больше, потому и был к ним повышенный интерес в отделе! Плотно занимались ими следователи, надеялись раскрутить по свежим впечатлениям, да только вот оказия — никакого проку! Монотонно талдычат своё под нос, как заведённые попугаи, и абсолютно ничего для следствия интересного!

Ну, да алгоритм действий службы известен! Фото, отпечатки пальцев и отправить запрос в центральную базу данных, что-нибудь да всплывёт, а фигуранты пока в следственном изоляторе отдохнут.

Часть «дурнеплодов» общины, в чьей безвредности и бесполезности власти убедились, гостеприимно приютили в бывшем лечебно-трудовом профилактории, а ныне «Отделение аверсивной терапии муниципального реабилитационного наркологического пункта». Трудотерапия там приветствовалась окончательно и бесповоротно под неусыпным наблюдением душевных санитаров, добрейших психиатров и врачей-наркологов.

«Оранжевый» очнулся от принудительного сна во второй половине дня явно не в духе. Усевшись поудобнее, разминая затёкшие мышцы, мрачно огляделся вокруг, настроение было у него, скажем так, весьма негативное. Бородачи почтительно и молча ели глазами своего лидера, а то, что именно он старший и страшный, было видно издалека и сомнению не подвергалось.

Сотрудники, наслышанные про подвиги ничем не примечательного в физическом смысле субъекта, похожего на ковёрного своим нелепым видом головы, в простонародье причёской, искренне недоумевали. Послушав россказни того же героя-кинолога о задержании «Оранжевого», который, будучи обыкновенным сухощавым мужиком чуть выше среднего роста, вывел из строя с десяток тренированных служивых, сотрудники не поверили. Вдобавок это вызвало здоровое сомнение и дружный смех господ офицеров, они констатировали даже адрес, откуда это прилетело.

«Из области воспалённых фантазий того же кинолога, наширялся, понимаешь, тем же шприцом, коим колол овчарку, вот и выдумывает небылицы!».

Кинолог же, впав в великое раздражение от насмешек коллег и констатируя их ослиное недоверие, надулся и, плюнув в душе на идиотов, кои не желали слушать героя схватки боевой, гордо удалился в направлении ближайшей пивнухи. Подтвердить его слова в данный отрезок времени больше никто не мог, участники утренней операции сбагрили опасного клиента в «обезьянник» и облегчённо укатили на служебном автобусе.

Выплюнув вслед фантазёру кинологу ещё с десяток насмешек, группа товарищей в погонах стала решать, как уязвить этого оранжевого клоуна, так, чтобы неповадно было доводить служивых собачников до такой бредятины!

Не владея полной информацией об утреннем задержании, в отсутствие руководства решило мундирное братство воспитать своими накатанными методами щегла этого худосочного, для профилактики, хуже не будет! А тут как раз дежурный позвонил, мол, проснулся объект-то, сидит, рассматривает всех, желваки гоняет.

Желваки гоняет сволочь! Ну-ну! Щас мы ему погоняем! Да мы за коллегу, старшего лейтенанта Лопатина, кинолога нашего и талантливого рассказчика, эту особь в блин раскатаем! Ведь до какого бреда довёл человека, этак он и до капитана не дорастёт, понимаешь!

Тут же, не откладывая в долгий ящик, один из участковых с водителем были командированы на квартиру Чумного. Тот, будучи подсадным, имея специфическую внешность, неотразимо доводил задержанных до истерики.

Испещрённый наколками, имея пару ходок за спиной, для блатных — обыкновенная шестёрка, он талантливо «впадал в безумие» с пеной у рта, закатывал глаза и орал по фене такой страх для неопытной публики, что те рады были на всё, лишь бы ускользнуть от этого умалишённого.