Не от мира сего

Облизнувшись кошмарным языком, тот опять стал надвигаться, вытянув руки с трупными пятнами, с тыла также раздалось громкое шипение! Ага, понятно, варанчик решил присоседиться к весёлой компании!

Ввиду численного преимущества врагов, подполковнику пришлось отступить к арке, не выпуская из виду этих милейших существ, те, однако, не особо и спешили в рукопашную… или какие там у них в ходу методы воздействия?

Визитёра это тоже устраивало. Поднявшись по ступенькам, он быстро сориентировался и, не теряя время, живенько двинулся к многолопастной зубчатой арке, за которой по доносившимся звукам журчавшей воды угадывался фонтан.

В центре громадной залы действительно бил десятками разноцветных струй причудливый с трёхъярусными мраморными чашами фонтан. Справа в гамаке вольно покачивалась холёная красавица, похожая на мавританку. Красивое смуглое лицо, серьги, кольца, браслеты, судя по благородному отблеску, всё из золота!

Бурбелла, в силу возраста и жизненного опыта знавший, что чужих женщин лучше любить глазами, да и то не злоупотреблять этим, тут замер, открыв рот, и сглотнул слюну. Он так залюбовался экзотической красой, что забыл, где находится и зачем, собственно, пожаловал к этому опасному упырю в самое логово, рискуя буквально всем! Чем она была похожа на мавританку, наш герой вряд ли бы связно объяснил, похожа и всё! Он так решил!

Именно так, в его понимании, должны выглядеть уважающие себя красавицы мавританки, вот! А кому не нравится, идите-ка вон тем буреломом, а мы уж с этой шикарной женщиной да по широкой автостраде на «Lexus GX470» скромнёхонько в ресторацию подадимся…

И не старая «Mazda 3» компактного класса у него, припаркованная за квартал отсюда, да и не отставной подполковник он, а самый главный генерал, неотразимый и молодой сверхлюбовник, желанный и вожделенный сонмом различных брюнеток, блондинок, шатенок…

Раздался ленивый щелчок пальцами, и Бурбелла очнулся. Красотка выудила звучащий восточной музыкой наушник из-под чёрной копны волос и, склонив голову, стала рассматривать дерзкого наглеца, посмевшего нарушить плавную, чарующую, чувственную усладу, витавшую в данном обиталище. Нега и покой, зефирное мечтательное забытье царили здесь, пока этот «сапог» с явно пустяковыми просьбами-проблемами не возник в проходе, нарушив идиллию своим появлением.

«Как они надоели!» — читалось на её безупречном лице. Одновременно чувствовалась лёгкая досада на возникновение этой досады, из-за которой и возникают коварные мимические морщины.

«И всё это из-за какого-то жука навозного! Стоит тут, таращится! Распылю урода!»

Уловив нечто нехорошее для себя во взгляде этой милой арабской девушки, бывший опер решил зайти в другой раз, попятился было к выходу, но вовремя услыхал снаружи костяное постукивание вараньего хвоста по плиточной мозаике и шипенье аспида на плече мёртвого громилы.

«Остаюсь», — благоразумно решил он. Плюнув на все приличия, подошёл к ближайшей оттоманке, покрытой ковром, и удобно водрузился на оной.

Глаза красотки сузились…

— Марида, успокойся, — раздался сонный и ленивый голос откуда-то снизу.

Бурбелла удивлённо оглянулся.

На огромном ковре, опираясь на атласные с разноцветным орнаментом подушки, возле стоявшего на низком многоугольном столике кальяна возлежал тот самый «Ирокез», с кем он так искал встречи.

— «Мда…старею, однако. Как же я его не заметил? А ещё опер, пусть и бывший» — мелькнула справедливая мысль.

Памятуя, с кем имеет дело, неожиданный посетитель встал и застыл, полный решимости встретить то, что произойдёт, спокойно и с достоинством.

Тем временем Ирокез, приглядевшись к нарушителю покоя, махнул рукой восточной красавице, — ты удивишься, но я этого мужика знаю!

— Представился сержантом Пиббоди, — наябедничала мавританка.

— Да, ладно! Я его помню капитаном. Их околоток сколько-то лет тому назад наш «Приют» разрабатывал. Два года трудов наших насмарку пустили ослы служивые! И правых, и виноватых без разбору пересажали да разогнали кого куда. А толку? Кого искали не нашли, из-за кого сыр-бор начался к нам никоим боком не приклеить было! Помнишь, капитан?

Конечно, Бурбелла помнил. Помнил, как тогда при подходе к отделению этот изувер его, капитана Бурдина, сбил с ног! Он, видите ли, спешил! Так спешил, что капитан полетел в одну сторону, фуражка в другую, да ещё вдобавок залетела, (закон подлости в действии!) в единственную пропахшую бензином лужу. Мало того, этот наглец остановился, достал (ведь не поленился гад!) сей форменный головной убор и нахлобучил на ещё толком не пришедшего в себя служивого. Сидя на пятой точке в фуражке с капающей на лицо грязной водой, капитан выслушал издевательское пожелание больше не терять головные уборы, да и на улице вести себя прилично! Вы офицер или где!? И, к примеру, надо знать элементарные вещи: нельзя загораживать хорошим людям проход, когда они спешат…

Бурдин даже не заметил исчезновения этого наглого попугая с оранжевым гребнем на голове, но запомнил его навсегда.