Не от мира сего (СИ)

Не говоря ни слова, Соня обычной походкой дошла до кровати, где сидел мужчина. Она легонько толкнула его своей ладонью с какой-то необъяснимой горечью в движениях, заставляя лечь на кровать. Матвиенко лишь с глупой ухмылкой наблюдал за происходящим и ждал дальнейших действий. Если все это – игра, то он готов принять любые правила.

Шустова открыла прикроватную тумбу и достала оттуда наручники, купленные ею заранее, и без каких-либо провокационных и возбуждающих движений приковала в корень охреневшего Сережу к кровати. Он и представить себе не мог, что такое и впрямь происходит в режиме реального времени, а не в его воображении или удачливых снах.

Да, Матвиенко надеялся на жаркую ночь в компании своей возлюбленной, но вместо этого брюнетка села на кресло кремового цвета, понурила голову и виновато спрятала лицо в руках.

- Почему ты такой доверчивый и глупый, почему не свалил? – отчаявшись, пролепетала брюнетка, внутри крича от обиды. - Я так не хочу.

И только сейчас до Сергея дошел весь пиздец этой ситуации. Он поддался своим желаниям и угодил в такую глупую и примитивную ловушку. Сережа яростно дернул руками в попытке освободить свои руки, но все было тщетно. На минуты пропавшая озлобленности вернулась, только теперь набрав обороты. Но Матвиенко не мог, просто не мог сказать что-то в сторону Сони, его губы отказывались тарабанить ритмы ругательств в ее адрес, а надо бы…

Все опасения подтвердились, как только до барабанных перепонок дошел давно знакомый и ненавистный голос.

Конечно, пригрей змею на груди – она приведет с собой цербера.

- Да не бойся, армян, убивать не в моем репертуаре, - Макар сел на кресло, что было рядом с Соней, и самодовольно посмотрел на девушку, переводя взгляд на Сережу. - Ты вот только расскажи мне о Шастуне, да и все.

Сергей со всей собравшейся злобой посмотрел на Илью. Этот Макаренко что, и впрямь думает, что Матвиенко сейчас выложит ему информацию об Антоне на белом блюдечке с голубой каемочкой и предаст своего лучшего друга, как это сделала та шлюха, которая сейчас сидит, убитая своей совестью? Нет, так не выйдет.

Он и слова не проронит о выгодных умениях Шастуна. Арсений с первого разговора увидел в парнишке пронырливого и смышленого юношу. И не ошибся в своих доводах. Какими-то окольными путями Антон умудрялся выкупать наркоту за гроши. Попов с Матвиенко не лезли в его схемы, но знали одно – в его планах был только расчет. Бывало и такое, что нужная травка попадала им в руки только через год после заказа, но итог был один – минимальные затраты. Нужно иметь умную голову на плечах, чтобы наладить такие поставки. Но, увы и ах, Макар не узнает о таких способностях Шастуна, и поэтому для Матвиенко сейчас было главным выдержать эту чертову ночь, держа свой язык за зубами.

- Мне-то откуда знать? Попов держит его всегда при себе, я с Антоном даже не знаком толком, – на самом деле Матвиенко сейчас почти не врал.

Конечно, такой ответ устроит никого, но, на огромное удивление мужчины, Макар только довольно улыбнулся, сказав: «Я все понял», а затем приказал своему охраннику вмазать Матвиенко по морде пару раз и отпустить, ведь его услуги больше не нужны.

Это очень странно, ведь краем глаза Сергей заметил, что около дверного проема стоит какой-то вышибала с утюгом в руке. Он до последнего думал, что сегодня ему не уйти без ожогов на руке, но, видимо, Илья понял, что никакой новой информации, помимо уже имеющейся о приемных родителях, он не получит. Или, может быть, ограничился одной фразой от Матвиенко и сделал доступные только ему выводы.

Макаренко схватил девушку за локоть и потащил за собой. Соня успела только послать жалобный и извиняющийся взгляд Сереже, у которого теперь из губы и носа полным ходом сочилась кровь, как дверь захлопнулась.

***

Непонятный визг медсестры и шелест упавших бумаг. Попов сильно нахмурился, закрывая окно, вид за которым был неописуемо мрачен и скуден – сад с увядшими цветами и десяток вороньих гнезд на зеленеющих деревьях.

«Наверное, она подумала, что я прыгать собрался, вот и испугалась»

Попов не успел перебрать больше ни одного варианта, как вдруг услышал пронзающий сердце плач. Он был слышен очень нечетко на фоне лекарств, но точно был где-то рядом. Не зная, чем себя занять в этих четырех стенах, Арсений решил пойти к плачущему ребенку. В том, что это были детские слезы, он не сомневался.

Дойдя до нужной палаты, Попов замер, вбирая в легкие воздух. Этот звук стал теперь таким противным и неприятно давил на черепную коробку, что в любой момент голубоглазый мог лопнуть от недостатка терпения и доставить малышу еще больше слез.

Но Арсений держался. Брюнет просто вспомнил совет Шастуна для любых давящих на тебя ситуаций.

Он гласил так: «На самом деле равнодушие – это хорошо, но похуисты правят миром. Хочешь держать себя в руках – строй из себя похуиста, но в мыслях вспоминай только те моменты, когда был счастлив, даже если другие думают, что ты равнодушен ко всему.»