Не от мира сего (СИ)

- Ну, слушай, - малышка повернулась к Арсению, смотря тому прямо в глаза, и принялась рассказывать, - есть вещи, которые немножечко важнее, чем недоеденная каша с утра и пропущенная серия любимого мультика, и чуть-чуть больше, чем новый телефон. Такие вещи важнее конфет и фейерверков, любого цирка и сладкой ваты. Даже самый вкусный попкорн мира – ерунда. Понимаешь? Есть что-то, что мы просто любим. Просто так надо, знаешь? Просто нашему сердечку что-то нужно, чтобы оно было довольно и радовалось. И если моя кукла некрасивая, то это для тебя только, а для меня она самая-самая. Вот у тебя есть радость для сердечка? – девочка дотронулась своей худенькой ручкой до места на груди Арсения, где чувствуется биение сердца.

Попов, в корне забывший, что это маленькая девочка, и, по сути, она не должна так рассуждать, внимательно слушал все, что она говорит, пропуская ее слова через свою призму мировоззрения. Сейчас же, он хорошенько задумался над ее вопросом.

Что, неужели нет ничего, что радует его сердечко?

А девочка была убеждена, что всегда есть что-то или кто-то, «чтобы просто для радости сердечка».

Мысли Арсения перебил навязчивый стук о дверной косяк. Повернув голову в сторону звука, брюнет увидел ту самую медсестру, которая, видимо, подумала, что Попов уже спрыгнул. Она была очень раздражена и зло смотрела на мужчину, всем своим видом показывая, что ему пора вернуться в свою палату.

- Я бы не стал прыгать, хочу узнать свою радость для сердечка, - встав с кровати, Попов подмигнул девочке и последовал в свою палату под гневные комментарии женщины и ее тирад о том, что анализы показали низкую стрессоустойчивость.

«Мои поздравления тебе, Попов, здесь ты надолго. Нужно как-то договариваться с психиатром, чтобы слинять отсюда или попытаться успокоиться, чтобы сами выпустили».

***

Лишь одна уныло мотающаяся лампочка на всю камеру. Уже не яркая из-за долгого срока использования. Шастун пристально глядел на нее, игнорируя неприятную для глаз световую вспышку. Сейчас было как-то плевать.

Кошки на душе, похоже, отточили свои коготки запредельно остро, чтобы сделать побольнее, и теперь норовят порвать зеленоглазого, неустанно скребя по сердцу и черепной коробке.

Воспоминания, что они задумали? Надеть на Антона смирительную рубаху и упрятать в желтостенное здание?

В мыслях то и дело проносились вырезки из прошлого. Первым, что больно ударило по эмоциональному состоянию Шастуна, стал фрагмент, когда его сдали обратно в детдом.

Знаете, когда ты возвращаешься туда, куда совершенно не хочешь, с разбитыми надеждами за пазухой и крайним неприятием всех людей. А все вокруг смеются, ведь тебя вернули обратно. Не захотели во второй раз. Бросили, как это сделала твоя родная мать, бросили и совершенно чужие люди. Хотя он не уверен, что вообще мог бы назвать хоть кого-то из этих людей родными. Родные не бросают, как ненужного щенка, где попало. Нет, так не бросают. Он же человек, а не уродливый котенок из приюта, которому не суждено найти своего дома.

Но ведь нашелся же человек, спрятавший под свое крылышко, который с первой секунды понял все. Он не оставлял, не бросал… До этого момента.

И сейчас Антону так не хватало присутствия рядом одного голубоглазого брюнета. Не достает моментов жизни, таких как, например, выезд за город на шашлыки с ночевкой и палаткой, когда Арсений пошел разводить костер в мангале, а он, Антон, прошляпил все мясо, потому что его стащила лиса. Попов тогда еще сильно просмеялся с этой ситуации, а вот Шастуну было очень неловко.

Так и сидели в палатке до следующего дня. Назад в город ехать было не вариантом, потому что они тогда уже успели немного выпить. Это еще хорошо, что у Арса была припрятана парочка упаковок с шоколадом. Ребенок в Антоне был доволен.

Кто-нибудь из вас пил бутылку пива вприкуску со “Скитллз”? Это сочетание необычное, но у него был свой особенный привкус, который теперь неотрывно был связан с этой поездкой.

- Хей, Шастун, идем в карты, - обратился к Антону его сокамерник, вырывая из раздирающих сердце воспоминаний.

Это был Эд, тот самый детдомовец. Он наиболее дружелюбно относился к нему из всех трех мужчин. Вообще, за три дня, что зеленоглазый торчит здесь, о сокамерниках было узнано не так много.

Совсем скудная информация.

Миша, который сидит за кражу, уже безвозвратный наркоман, а дозы ему каким-то чудом присылали знакомые, пряча косяки в халву. На самом деле его отпускало очень быстро, поэтому посылки были очень частыми. Михаил кололся на глазах Антона, но Шастуну было плевать. Да, он видел все его ломки и понимал, что они с Арсением заставляют других привязаться к этой гадости точно так же. Хотя, почему же заставляют? Это выбор каждого. Это сугубо их с Поповым дельце, поэтому зеленоглазый и мысли не допускал о том, что все проданное ими несло огромнейший вред и слезы. Да-да, похуисты правят миром.