Не от стыда краснеет золото

Мужик был здоровый, довольно молодой, поднялся с земли и приласкал женщин ядреным матом. Они, чувствуя за собой вину, в первый момент хотели броситься на помощь, но застыли, ошарашенные сочной тирадой. Люся потом, позже, говорила с некоторой даже долей уважения:

– Наверно, в доке грузчиком работал. А может, вообще, боцманом плавал. Я такого еще не слышала!

Мила взорвалась и – мужику:

– А нечего под калиткой торчать! Вы что, не слышали, что к калитке люди подходят, значит, собираются ее открыть!

– Пока что я людей тут не вижу, – огрызнулся пострадавший. – Только трех старых кобыл! – и похромал прочь.

Вот где логика? Если пришел в музей, то почему уходит прочь? Не убили же его, в конце концов! Мимо шел или, может, высматривал чего? Что тут можно высматривать? Заходи в музей – и смотри, сколько влезет.

А хромать, кстати, перестал довольно скоро. Не так уж сильно и зацепили его.

– Хам! – пискнула вослед с опозданием Зоя, просто чтобы оставить за собой последнее слово.

– Какая странная походка, – задумчиво проговорила Мила, глядя ему вслед.

– Как будто два мешка подмышками несет, – добавила Люся.

– Я совсем недавно где-то уже такую странную походку видела, – попыталась вспомнить Зоя. Впрочем, безрезультатно.

* * *

– Я с вами не пойду, – категорически заявила Зайка. – Уже как-то даже и неудобно: в отпуске я или нет?! Чего шляться туда-сюда! Идите без меня. У меня дел полно, вчера день убила с этой экскурсией…

– А как насчет – поддержать морально подругу? – озлилась Мила.

– Люся поддержит! Мысленно я с вами!

– Ну, я это тебе когда-нибудь припомню! – пригрозила Мила. – Еще попросишь ты меня куда-нибудь с тобой сходить!

Проводив подруг, Зоя Васильевна с чашечкой чая присела к телевизору – местные новости послушать. И – опа! – не зря.

Стас Петров, который нередко раздражал ее настырностью и беспардонностью во время своих интервью, но, надо отдать ему должное, из чьих уст артюховцы узнавали самые свежие новости, порой весьма неприятные и неудобные для городского руководства, вещал. И с экрана на Зою Васильевну смотрел вчерашний Никитин гость – Дмитрий Евгеньевич Шпигалев!

Вчера в крепости, в самом отдаленном ее углу, где велись раскопки, в месте безлюдном, огороженном веревками с красными флажками и изрытом траншеями, на знаменитого археолога было совершено нападение.

Произошло это в обеденную пору, когда все на территории вымирает. Будний день, гуляющих в этом пустынном месте и в другое-то время почти не бывает. А тут еще и сами археологи, ведущие раскопки, отлучились ненадолго, купить чего-нибудь поесть-попить.

Потерпевший утверждает, что никого не видел, ударили его сзади. Возвратившиеся коллеги, к которым Шпигалев приехал решить некоторые производственные вопросы, нашли его лежащим в одной из траншей без сознания. Полиция предполагает нападение с целью грабежа – украдены кошелек и телефон. Потерпевший находится в больнице, состояние его медики определяют как среднетяжелое, но жизни его ничего не угрожает.

На этом Стас Петров, первым в городе изложив свеженький факт, традиционно перешел к обобщениям-обличениям, общему состоянию преступности в городе и вопросам правопорядка.

Ошеломленная Зоя Васильевна даже чай допить не успела, как во двор ворвались ее дорогие подруги, как будто их на вертолёте доставили.

– Собирайся! – рявкнула Мила с порога, – Такси ждет! Говорила же, чтоб с нами шла! Не пришлось бы ехать за тобой! Деньги тратить!

Увидела включенный на местном канале телевизор, протянула разочарованно:

– А-а-а, ты уже знаешь! А говорила – дел полно!

– Какое такси?! – пискнула Зоя.

– Желтое, с шашечками! – озлилась Милка. – Не задавай глупых вопросов!

– Мы тебе по дороге все расскажем, – пообещала Люся.

…Мила опять не успела написать заявление – прямо не судьба! Никита Михайлович собирался в управу, срочно вызвали. Какое-то внеочередное совещание по вопросам развития культуры. Собирая бумажки в папку, он тоже слушал местные новости.

– Прямо застыл, как соляной столб, когда про Шпигалева услышал!

– И давай сразу Лизе звонить, чтоб немедленно в больницу ехала. А та ему – ты что, забыл, к Костику врача вызвали, как я поеду!

– Так он нам деньги сунул – говорит, умоляю, дамы, поезжайте, проведайте моего друга, я очень беспокоюсь!

– И непременно передайте ему привет от меня! И скорейшего выздоровления! Непременно!

– Ну так само собой! Зачем же мы еще едем?

– А если к нему не пустят?

«Умоляю, костьми лягте, но пробейтесь! Людмила Ивановна, вся надежда на вас!» – рассказывала Зое весьма польщенная Мила уже в такси.

– А если… – сказала она тогда Никите.

– Никаких «если»! Это вопрос жизни и смерти!

– Чьей?

– Боюсь, что теперь уже моей, – вздохнул Никита.

– Вы не преувеличиваете? – испугалась Люся.

– Ну… почти. И звоните! Сразу же, как повидаете его. А лучше – дайте ему телефон, я сам с ним говорить буду!

– Прямо-таки весьма и весьма загадочно! Что уж он так обеспокоился? Сказали же, что жизни ничего не угрожает!

– Неладно что-то в нашем королевстве, – вздохнула Зоя Васильевна.

– «Король Лир»? – попробовала угадать Мила.

– «Гамлет». Но там – в Датском.