Не от стыда краснеет золото

Но с монетами надо было что-то делать, куда-то деть. Просто выбросить в ерик или в степи не позволяла ему натура археолога, годы труда. Но и хранить в рюкзаке нельзя, не дай бог кто увидит. В чем его тогда обвинят?! До конца жизни не отмоешься, конец карьере, науке, жизни!

Тут Шпигалев очень удачно послал его в Артюховск. Там коллеги тоже вели раскопки на территории местного кремля. Влад захватил с собой подброшенные ему монеты и, осматривая с ребятами раскоп, разбросал незаметно все пять, притоптав кроссовкой. Поработал сеятелем.

До них со Шпигалевым очень скоро дошла история с находкой на территории артюховского кремля: странная история, несуразная какая-то. Пока о ней знал только узкий круг профессионалов, не торопились раздувать сенсацию.

Павленков думал, что стоит избавиться от монет, ему полегчает. А стало как будто еще гаже. Шпигалев пока никак не связывал его поездку с раскопанными монетами.

Прежде чем закопать сумку с сокровищами, Гена с Шуриком, поразмыслив, решили следовать народной мудрости и не хранить все яйца в одной корзине. Большую часть монет и драгоценности решили зарыть подальше. Меньшую часть отсыпали: вдруг да найдется покупатель. Из них и подложили несколько штук Павленкову.

Из них же взяли немного для артюховского музея, но золотые пожалели. Это была идея Шурика. Он шутил, что прямо фанатом музея купеческого быта сделался. Вообще, нравился ему этот маленький тихий городок. Пожалуй, когда вся их эпопея закончится, можно будет купить в этом городишке небольшой дом и зажить добропорядочными гражданами.

Так вот, идея Шурика заключалась в следующем. В музее купеческого быта – большой двор, с хозяйственными постройками, одичавшим садом, кустами разросшейся сирени. Подбросить в какой-нибудь укромный уголок пару-тройку монет и как-то ненароком подсказать какому-нибудь простодушному экскурсанту, пацану, например, где их найти. И как только их обнаружат, позвонить на телевидение, известить, что найден клад, поднять шумиху.

– Для чего? – спросил Гена.

– Для того, что надо нам потихоньку начинать распространять денежки. А потом – и драгоценности. Мы же не можем всю кучу принести в скупку или в ломбард. А твой клад – это ж тебе не мои меченые купюры, на них следов нет. Долго они еще в земле лежать будут?

Тогда они еще не знали, что в земле клада уже нет. Пока история с пропавшим рыбаком не улеглась, предпочитали не светиться на берегу.

– Музеем тебе придется заняться.

– А как?

– Ты прямо где-то под землей на три метра видишь, а где-то под носом у себя ничего не видишь. Помозгуй! В следующий свой выходной съезди в Артюховск. Присмотрись.

– А почему – именно Артюховск?

– Во-первых, далеко от Порохового. Труднее проследить связь. Во-вторых, там уже недавно находили клад. Сильно никто не удивится.

– А ты-то откуда знаешь?

– Знаю! В-третьих, я похожу по парикмахерским, саунам, офисам небольшим. Типа, коллекция в наследство досталась, мне она ни к чему, а деньги срочно нужны, ну, что-нибудь в этом духе. И если монеты вдруг где-то засветятся, как-то в ментовку попадут, так пусть грешат на музейщиков – типа, они часть клада утаили, а теперь разбазаривают. Страховка.

– Это дело!

– Ну а если все пойдет нормально, то и по другим городкам пошастаем. В центр соваться не будем, там народ более пуганый, ушлый, ментов больше. Только придется мне в Шуру превратиться, женщине веры больше. Паричок надо купить, даже два, пожалуй. И одежку какую-нибудь. Ну, это я сама. То есть сам!

Сам Шурик купил в Сарае и шкатулку для монет. Гена, уже в качестве опытного специалиста-археолога, посомневался, стоит ли связываться со шкатулкой: ученые эти – не лохи же, мигом определят, что шкатулка сработана недавно.

– Ты считаешь?.. – поколебался Шурик, а потом махнул рукой, – где же нам взять настоящую?! Ничего, авось сразу не докумекают, пока экспертизы будут проводить, то-сё. На радостях телевидение уже раззвонит. Потом поздно будет признаваться, что лоханулись.

О недавней находке золотых монет в артюховском кремле они, естественно, ничего не знали. Даже предположить не могли за Павленковым такой глупости.

* * *

Гене в тот день сам черт помогал. Он недолго потерся у музея, пару раз прошелся вдоль забора – увидел через щели в досках свежевырытую траншею. Стоял в раздумье, не решаясь войти. Вдруг увидел троих мужичков с лопатами, явно направлявшихся к музею. Работяги с «биржи», которых уговорила Люся, шли исправлять недоделки коллег, накануне не докопавших ложе под коммунальный трубопровод.

– Братцы, – слезно воззвал Гена, – возьмите в долю! Погудел накануне, остался без кошелька! Домой не могу добраться!

Добрые люди не отказали, даже скинулись на бутылку – полечить страдальца. Он в благодарность почти один всю работу и выполнил, «биржевики» только покуривали в тенечке да посмеивались одобрительно.

Однако прошло несколько дней, Шурик практически не выключал телевизор, смотрел исключительно канал с местными новостями, а ни про какие находки в артюховском музее не было ни слова.