Не от стыда краснеет золото

– Ты не слишком глубоко закопал шкатулку? – волновался Шурик. – Не перестарался? Может, траншею вообще уже зарыли и ничего не обнаружили? Надо еще раз съездить.

Гену, конечно же, опять начала мучить язва, и он отпросился у Шпигалева на денек-другой в областной центр: тетка там у него, гастроэнтеролог, обещала посмотреть. Только с третьего раза Гена смог выговорить теткину узкую специальность, хотя вечером тренировался. Тетка, действительно, у него была, но весьма далекая от гастроэнтерологии и медицины вообще. Она бы страшно удивилась своему новому статусу.

Но рванул Гена в другую сторону, в Артюховск. Прошелся вдоль забора раз-другой: траншея зарыта не была. И – дежавю! Опять увидел давешних мужиков с лопатами, направляющихся к музею.

– Ба! Какие люди!

– Ты чего тут?

– Опять, что ли, шалава кошелек вытащила? Ну ты и раздолбай!

– Не, мужики, специально приехал! Я добро не забываю! Вот хотел зайти в музей, узнать, как вас найти, отблагодарить по-настоящему. Не перевелись еще на свете нормальные люди! А вы чего сюда опять?

– Брак устранять в работе. Ха-ха-ха!

– Птичку жалко! Директора, то есть!

– Уж такой птенец!

Так все и образовалось. Гена опять вызвался помочь ребятам. А потом в купленной газетке нашел телефоны местного телевидения, позвонил и сообщил о находке в музее купеческого быта ценного артефакта. Другими словами, конечно.

И опять телевизор молчал. Ни в дневных новостях, ни в вечерних – ни слова. Шурик из Порохового ругался по телефону.

Гена остался ночевать у друга Андрюхи, а утром, дождавшись его приезда с дачи, попросил разрешения съездить по неотложной надобности на его «ладушке», пока сам Андрюха будет на работе.

Поставив машину за углом музея, он стал отслеживать события. Репортеров с камерами не наблюдалось. Зато нежданно-негаданно появился начальник – Дмитрий Евгеньевич, выбрался из своей «Тойоты» и прошествовал в музей.

Что это его сюда занесло?!

Потом появились три старушенции, что-то бурно обсуждая, и проследовали за Шпигалевым. Немного погодя бабульки вышли. Истомившийся в машине от духоты Гена в этот момент прогуливался вдоль забора и как раз приблизился к калитке, когда она распахнулась и врезала ему по корпусу.

Давешние бабульки залепетали извинения, но Гена, не имея дурной привычки держать в себе, высказал всё, что рвалось с языка, и заковылял к машине. Тетки, отмерев через какое-то время, ушлепали. И тут появился Шпигалев в сопровождении директора музея.

Он был какой-то взьерошенный и суетливый, а к груди прижимал небольшой такой сверточек. Попрощавшись с директором за руку, уселся в машину.

Непонятно, с чего бы, но сердце у Гены в этот момент ёкнуло. Он решил проследить, куда направляется его начальник, и тронулся за «Тойотой».

Начальник направился к местному кремлю. Шел он стремительно, спешил и не оглядывался. Гена крадучись вошел во двор следом и, стараясь все же не высовываться лишний раз из-за деревьев и кустов, приблизился к кирпичному, побеленному известью строению, куда и вошел Шпигалев. Это был самый дальний угол кремлевского двора, весь изрытый.

Рядом с кучами земли сидели несколько парней и курили. «И здесь роют, – подумал Гена, – археологи, что ли, тоже? Всё роют и роют, а толку-то?». И усмехнулся с чувством превосходства.

Между тем, землекопы сложили аккуратно лопаты и куда-то ушли. Гена едва успел перебежать поближе к домику, куда вошел Дмитрий Евгеньевич. Может, окно какое открыто?

Он успел укрыться за каким-то строением вроде беседки, с кирпичным фундаментом и деревянными почерневшими от старости досками. Кирпичи, белесые от въевшейся соли и раскрошившиеся, кое-где вывалились из фундамента. Пятачок земли за беседкой зарос лебедой, высотой Гене до пояса.

Знакомый запах, настоянный на десятилетиях, шибанул в нос. Гена не во дворцах взрастал и унитаз вживую видел не так часто. В любой сезон и во всякую погоду бегал в нужник во двор. Этот запах вряд ли уступал по древности стенам крепости. Вывести его можно было, только разрушив крепость до основания.

На крыльцо вышел Шпигалев с каким-то мужиком. В руках он держал их с Шуриком шкатулку!

– Полотенце свое забыл! – сказал мужик. – Завернуть.

– А, да ладно! Невелика ценность, чтоб ее еще заворачивать. А монеты где нашли?

– Вон в том углу, – махнул мужик рукой. Сверху, можно сказать, лежали. Прямо сказки древнего Востока!

– Сказки, – согласился Шпигалев. – Но если сказка повторяется один в один, история перестает быть сказочной.

«Какие еще монеты? – недоумевал Гена. – Почему это – повторяется»?

– Так ты сейчас куда? В полицию?

– Да нет, наверное. Надо мне с одним товарищем потолковать сначала! Вот потом – в полицию, конечно. А где тут у вас нужду можно справить?

– У входа во двор – платные био-туалеты. Но гуляющие деньги экономят. Вон, за беседкой кустики, приютят тебя, если невмоготу.

И ушел в домик. Шпигалев подошел к беседке, опустил свою ношу на землю, а когда стал распрямляться, на голову ему опустился кирпич, белесый от въевшейся за века соли.