(не) отец моего малыша

Ножки её гладенькие, стройненькие широко развел, нежно-нежно провел пальцами по краям кружева. Поглаживаниями двинулся по ноге вверх, прошелся по бедру, коснулся гладенькой киски, отчего малышка дернулась и застонала, изящно выгнув в спину, а я довольно заулыбался:

— Ты можешь обманывать МЕНЯ, в том, что ненавидишь, но СЕБЯ ты никогда не обманешь! Цветочек! — С некой злостью схватил девчонку за шею, с властью сжал и уже в который раз одичало вгрызся губами в ее губки.

Углубил поцелуй.

Она сопротивляется. Извивается подо мной. Мычит и хрипит.

А потом обмякает.

Да, бэби. Я покажу тебе космос.

Не такой уж я и подонок!

— Узнай меня, Лили. Узнай лучше. Я могу быть и душкой. — Ласкаю её пышные прелести, прижимаю к себе, втыкаюсь стояком в нежные складочки промежности, круговыми фрикциями подразниваю тугую и… О, Дааа! Уже влажненькую скваженку.

Принцесса начинает течь. Увлажняется потихонечку.

— Умница моя. Я доволен тобой, девочка… — Перерыв. — А могу быть и… — Ублюдком!!!

Резкий толчок.

В глазах взрывается мощный снаряд.

И я в ней.

Внутри моего райского, на всё согласного цветочка.

* * *

— Кирилл! Кирииииил! — вопит и дрожит, моя восхитительная девочка.

— Бл*яяять!

От собственного имени, выплюнотого её нежным голосом, я кончаю.

— Да!!! Бл*яха мухааа!

Сука.

Я кончил.

Так быстро. И так крышесносно, что, кажется, на пару минут сдох

А затем воскрес. Толком даже не успев насладиться долгожданными судорогами во всём теле.

Лопнул в ней. Как грёбанный подросток. Задрот, что сучек никогда живьём не видел. Она охала. Но не сопротивлялась. Я глушил её слабенькие крики и всхлипы страстными поцелуями. Шалил внутри ее ротика языком. Вылизывал её всю. И чуть было не сожрал. В момент, когда изливался внутрь горячей дырочки литрами вязкого нектара.

Трогал её нереально огромную и шикарную грудь. Выкручивал твердые сосочки, лизал их, теребил язычком. И все это время обходительно проталкивался в нее глубже и глубже. Двигался осторожно. Медленно. Всё время следил за реакцией малышки. Иногда она морщилась, иногда открывала широко рот, кусала губы до крови и выгибалась параболой. А ещё я чувствовал своей кожей, как по её коже бегут мурашки. И от этого безумел еще хлеще.

Смазка в виде спермы увлажнила узенькое лоно девушки. Оно стало податливей и Лиля, наконец, привыкла к моим размерам. А потом и вовсе…

О, мать твою!

Она начала сама на меня насаживаться и активно двигать бёдрами.

Наконец-то!

Девочка возбудилась. Глазки пьяненькие. Закатываются. Ножки расслаблены. Она обмякла и позволила мне войти глубже

— Не больно? — целуя в губы и в шею, толкнулся ещё раз. И ещё один. Исполнил двойной, мой фирменный, толчок.

Она покачала головой. Цепкой хваткой вонзилась в мои плечи острыми коготками, накрашенными красным лаком, а затем, кайфуя, поцарапала немного спину, отчего я грязно выругался и грозно зарычал. В ответ на боль в спине, в наказание за царапины, вдолбился в молоденькую плоть ещё глубже, ещё резче. И, теперь уже, заполнил малютку собой всецело и нерушимо.

Лилия охнула, обняла меня обеими руками, прижалась лбом к ключице и задрожала.

— Быстрей можно? — сжимая ягодицы, спросил.

Бляха, вспотел.

Костюм в задницу! Весь мокрый. Хоть выжимай.

Кивает. А я вижу, как её знобит. Как она плывёт, и как ей нравится трахаться.

Девочка почти готова. Скоро кончит. Уххх! Как же я этого хочу!

Мечтаю, чтобы запульсировала на моем члене. Ааааа! Чтобы сжала его. Сильно-сильно. Заверещала и взорвалась! Моя крошка. Моя нехорошая, дрянная, дерзкая девочка! Которая лишь притворяется скромняхой.

Набираем с ней скорость. Вместе. Она уже вся мокрая и влажная. Расслабленная. Больше не сопротивляется. В приоткрытых глазах плещется дикая страсть и пожар.

Мне так хочется сожрать Лилию. Сил никаких нет!

И в попу хочется выдолбить. А еще, взять её грудки, сжать ими пенис и с пошлыми матами кончить ей в ротик. Чтобы сиськами мне подрочила, сучка.

С этой мыслью я вдруг чувствую, что вот-вот и снова кончу.

Кусаю её за ушко. Это служит точкой невозврата.

Лилия ахает и получает разрядку.

Дрожит, кричит, бьётся подо мной. Царапает мне до мяса спину.

Я окончательно теряю контроль. Забываю о просьбе малышки и начинаю всаживаться в тугую дырочку на запредельной скорости. Вхожу практически до упора. Резкими рывками. Выхожу головкой, полностью, и снова всаживаю член на всю свою приличную длину до самых яиц.

А затем, с животным воем кончаю. Наполняю божественное тело законной игрушки своим жидким, горячим клеймом. И облегчённо обмякаю.

* * *

Трахал её на каждой новой встрече в самых разных позах и одёжках, в разных местах, отелях и городах, и сходил с ума, от того, какая же она все-таки классная! Хоть и стерва внутри. А снаружи божий одуванчик. Да, трудно поверить, что в сердцевине прекрасного, нежного цветочка скрывается гнилой, мать её, сорняк.



А потом я…

Уехал.

Нет, не потому что наигрался. А потому что открыл новый перспективный проект заграницей. Свой собственный. Независимый от отца. Загорелся, обо всём нах забыл. И, сломя голову, унесся в новую счастливую жизнь. Точнее, в другую страну.