Не отпускай меня никогда

Девочка уже успела понять: взрослых надо сразу предупреждать, потому что они постоянно чего-то боялись. Интересно, это только ее соседи такие странные, или все взрослые на свете ведут себя, как чудаки? Грейс не знала, сравнивать было не с чем.

– Иду, милая моя. Подожди-ка минутку.

Миссис Хинман всегда очень долго возилась с замками.

Наконец, расправившись с последней защелкой, она открыла дверь – на лице у старушки застыло встревоженное выражение, будто Грейс могла привести в гости целую банду головорезов.

– Можно зайти?

– Да-да, солнышко.

Грейс прошла в гостиную, а миссис Хинман принялась запирать дверь заново.

– Вы слышали о том, что случилось с мистером Лафферти?

Миссис Хинман покачала головой и неодобрительно поцокала языком.

– Такая трагедия, такое несчастье! Всего пятьдесят шесть. Один как перст. С ним даже его дети видеться не желали. Одиноким людям всегда сочувствуешь, но если от человека все отвернулись, это неспроста. С мистером Лафферти никто и разговаривать не хотел.

– Я с ним разговаривала!

– Это хорошо. Хотя бы перед смертью порадовался. А вот я совсем одна, и винить некого. Мне восемьдесят девять, пережила и мужа, и друзей.

Заперев все замки, миссис Хинман проковыляла на кухню.

– Хочешь соку? Газировки нет.

– Ничего страшного. Газировку мне все равно нельзя.

Она собиралась сказать «Ничего страшного, я к вам ненадолго», но получилось совсем другое. Миссис Хинман жила одна, как мистер Лафферти, хотя по сравнению с ним старушка была вполне дружелюбной. Правда, на фоне мистера Лафферти кто угодно мог показаться дружелюбным.

– Давай налью яблочного.

Грейс ответила:

– Да, спасибо, – и села за кухонный стол. – Пришла извиниться, что не позвала вас на собрание. Я решила, что раз уж вы за мной не присматриваете, вам будет неинтересно. Но если вы вдруг передумали, я совсем не против. Честное слово. Просто раньше вам не хотелось со мной возиться.

– Дело не в желании, – сказала миссис Хинман, поставив перед Грейс стакан с соком. – Силы уже не те. Но недавно мне в голову пришла одна интересная мысль… Куда же я его засунула? Подожди минутку, найду каталог и все расскажу.

Грейс попробовала сок и осталась под глубоким впечатлением:

– Ух ты, как вкусно! Жалко, что у нас дома такого нет.

– Ты всегда можешь заглянуть ко мне на стаканчик… Ага, вот он! Сейчас покажу. Понимаешь, у меня есть старая швейная машинка «Зингер». Стоит, пылится. После смерти мужа я к ней не притрагивалась, хотя раньше шила очень ловко.

Она села напротив Грейс.

– А что вы шили?

– Одежду. Для себя и для Марвина. Посмотри, какие выкройки.

– А что такое выкройка? – Грейс послушно посмотрела в каталог, но так и не поняла, для чего он нужен. Там были нарисованы разные наряды – женские, в основном.

– По выкройке можно сшить платье. Вырезаешь ее на бумаге, прикалываешь к ткани, и сразу становится понятно, как кроить, где сметать и куда вставить молнии.

– А-а, ясно. А зачем вы показываете это мне?

– У тебя, наверное, почти нет красивых платьев: растешь быстро, только успевай одежду менять… А наряжаться-то все равно хочется. Вот я и подумала, что смогу помочь. Для тебя стараюсь, не для себя.

– Можно выбрать отсюда любое платье?

– Какое захочешь.

– А штаны?

– И штаны.

– А топики, чтобы к джинсам подошли? Я из джинсов не вылезаю.

– Здесь есть разная одежда. Посмотрим вместе?

Грейс осталась в гостях у миссис Хинман еще на полтора стакана сока и выбрала себе несколько нарядов.

– Ни за что не угадаешь! – завопила она, сбегая по лестнице навстречу Рейлин.

А потом увидела незнакомую даму.

На даме был надет строгий костюм с темной юбкой, и выглядела она очень важной и деловой. В их доме такие люди бывали редко.

Грейс застыла на месте. Рейлин сказала:

– Грейс, это мисс Катц. Она социальный работник и пришла тебя проведать.

– Так ведь сегодня суббота, – выпалила Грейс, не придумав ничего другого.

– Мы часто навещаем наших подопечных по выходным, – сказала мисс Катц и улыбнулась. Улыбка вышла насквозь фальшивая. – Твоя няня сказала, что ты в гостях у старушки, которая живет на верхнем этаже.

Грейс осторожно подошла поближе: прямой опасности пока не наблюдалось, и надо было вести себя вежливо.

– Да, я ходила к миссис Хинман. Решила, что ей одиноко. У нее никого нет, но она хорошая. Просто старушке уже восемьдесят девять, и она пережила всех своих знакомых.

– Как это мило с твоей стороны, – ответила мисс Катц.

– Представляете, она умеет шить! Разрешила мне полистать каталог с выкройками – такие красивые наряды! Я выбрала несколько штук, и она обещала сшить их для меня. Правда, здорово?

– Очень, – сказала мисс Катц. – Тебе повезло с соседями.

– Ой, они замечательные! Билли учит меня танцевать чечетку, Фелипе – испанскому, а мистер Лафферти купил мне специальную деревянную доску для танцевальной площадки и туфли, но потом он умер. А Рейлин сделала мне стрижку и ногти. Гляньте! – Она показала даме свои руки. – Ой, вот какашка, один отвалился…

– Ничего, приклеим обратно, – сказала Рейлин.

– У тебя замечательная стрижка, – одобрила мисс Катц. – Тебе тут хорошо живется?