Не овладеешь ветром

– Я знаю женщину, – не унимался он, – которая на каждую мою попытку надавить на неё или сломать заставляла меня почувствовать, что я, прибегая к таким методам, становлюсь жалок. Женщину, – ещё шаг, и она почти вжалась в перила чьего-то крыльца, – которая всякий раз, проигрывая мне, заставляла меня осознать, что это я проиграл, поступая так, как поступил.

– Боже мой! – наконец, не выдержала она, поскольку отступать дальше было некуда. – Тебе обязательно портить всё впечатление от твоих проникновенных речей этим бесцеремонным вторжением в моё личное пространство?

Он медленно моргнул. Несколько секунд до него доходило, что он, машинально пытаясь приблизиться к ней, совсем загнал её в угол.

– Прошу прощения, – неловко повинился он, опуская глаза и делая несколько шагов в сторону от неё.

Она невольно рассмеялась, осознав, что он не имел намерения на неё давить, но его привычная властная манера вырвалась из него непроизвольно, и он теперь сам недоволен тем, что не сумел это отследить.

Хмурое лицо его чуть расслабилось, словно её смех коснулся его и разгладил недовольные черты.

Нари была вынуждена признать, что его план по её охмурению оказался на диво хорош, и ей не удалось остаться равнодушной к его пылкости.

– Ладно, ладно! – снова рассмеялась она, капитулируя. – Убедил, можешь пригласить меня на свидание!

Впрочем, выражение торжества, мгновенно озарившее его лицо, тут же вызвало в ней протест, и она вредным голосом добавила:

– Только свидание, Эрмин! Ни на что большее я не соглашалась!

Он отыграл мимикой смирение – дрожащие в преддверии улыбки уголки его губ, впрочем, выдавали его чувства, – и досадливо фыркнул:

– Да я и не сомневался!

Ей сделалось весело. В душе заиграли незнакомые солнечные зайчики радостного предвкушения: почему-то она была совершенно уверена, что свидание с ним окажется куда как более приятным, чем обычно бывают её встречи с мужчинами.

Глава четырнадцатая

Свидание им, определённо, удалось.

И второе свидание – тоже.

И пятое. И…

Нари сперва всякий раз себе говорила, что это уж точно-точно последнее. По её разумению, между ними всё равно ничего не могло быть, что бы там сам князь не выдумывал о якобы возможном браке. Какой, помилуй Боже, брак! Они из разных миров! Не говоря уж о том, что Нари, конечно, прибавила ему очков симпатии за умение признавать свои ошибки и пытаться их исправить, но факт возглавляемого им пиратского набега на её остров никто не отменял, вообще-то!

Она могла быть с ним любезной – почему нет, в конце концов, он вроде и впрямь сожалел! Она могла признать, что он интересный собеседник и что проводить с ним время оказалось приятно. Но брак! Глупости, немыслимые глупости!

Однако князь, не желая слушать никаких её возражений, упрямо и настойчиво продолжал гнуть свою линию.

Сперва Нари пыталась отбиться своей необразованностью – как бы он смог взять её в жёны, если она совершенно не способна справляться с обязанностями, которые это звание налагает!

Спокойно и сухо князь объяснил, что она вольна всё своё время проводить в любом из его поместий, что светская жизнь для дам в Ньоне всё равно не предусмотрена, что она, однако, если захочет, может свести знакомство с другими дамами – а может и не сводить, и что, в любом случае, он не предусматривал для неё вообще никаких обязанностей.

Фыркая и раздражаясь, что её главный козырь отбит, Нари зашла с другого аргумента: что гордость её никогда не потерпит никаких его наложниц, а он, как и положено отважному ньонскому князю, не создан для верности одной женщине…

Князь даже выслушивать это до конца не стал, и тут же торжественно поклялся, что она навсегда останется единственной для него женщиной.

Нари в грош не ставила громкие клятвы подобного рода, но здесь и сейчас возразить было нечего.

На попытку заикнуться о различиях в вере Кьерин тут же выразил готовность незамедлительно покреститься и обвенчаться с нею.

Это её совсем уж в край обескуражило, но она не сдалась: припомнила, что она тут, вообще-то, отца дожидается, и не может никуда уезжать, тем более, замуж!

Князь заверил, что просто отправит своих людей на розыски.

Закатив глаза, она отказалась признать поражение, и принялась вдохновенно вещать, что такому просвещённому и многомудрому человеку, как он, скоро наскучит столь ограниченная и глупая девушка, как она…

Посмотрев на неё, как на идиотку, но всё же не высказав этого вслух, князь пообещал ей любых учителей. На попытку соскочить с темы заявлением, что ей будет скучно, он тут же предложил в учителя самого себя.

Восьмое их свидание прошло в тщетных попытках Нари доказать, что ей совсем, совсем не интересно то, что он рассказывает, что она совершенно безнадёжна в плане учёбы, что её ограниченные и тупые мозги просто не способны осознать занимающих его высоких материй…

Увы, князь то ли сам по себе был хорошим педагогом, то ли так расстарался для неё, но она, раз за разом увлекаясь, нечаянно обнаруживала перед ним, что ум у неё весьма быстр, а новые знания вызывают в ней горячий интерес.