Не по совести

Здесь уже настала очередь несравненной красотки, чтобы расширить от возмущения красивые глазки, «сверкнувшие» совсем нешуточным гневом (а в своем негодовании, стоит заметить, она становилась еще только прекраснее)… В этот момент Диана, каким-то своим необъяснимым детским чутьем уловившая, как воздух вокруг нее стремительно наполняется негативной, пугающей энергетикой, стала настойчиво всхлипывать, готовая вот-вот разрыдаться. Видя столь сложную ситуацию, на защиту людей, более слабых и одновременно его сердцу наиболее близких, а в этом критическом положении подвергшихся беспощадному гнету, уже выступил пятидесятитрехлетний, умудренный годами, мужчина.

– Ну-ка!.. Хватит устраивать здесь представление! – сказал он грозным тоном, не терпящим возражений. – На нас уже посторонние посетители стали оглядываться! – выразил он свои основные мысли грубо, резко, а дальше продолжил немного спокойнее: – Не забывайте, что мы здесь находимся не ради какой-то неоправданной склоки, а пришли навестить нашу милую девочку, серьезно пострадавшую и, как я полагаю, каждому из нас дорогую – хоть возле ее больничной палаты забудьте про ваши обиды и оставьте их выяснение на более удобное время.

– Вот, значит, кто у нас самый умный, – между тем чопорная женщина, получившая для своих излияний еще более благодатную почву, нисколько не унималась, – а я все думала: кто же все-таки наконец нас остановит и призовет всех присутствующих к порядку? Ах! Это, оказывается, мой «правильный муженек», который до такой степени целомудренный и абсолютно безгрешный, что за всю свою беспутную жизнь не пропустил мимо себя ни одной «привлекательной юбки».

– Кари-и-на?! – глава большого семейства недовольно заводил головой из стороны в сторону, мотая ею словно бы с отеческим, горьким укором. – Речь сейчас совсем не об этом… опять ты все переводишь на личности – когда же ты, в конце концов, успокоишься и станешь жить спокойно, наслаждаясь каждым мгновением прожитой жизни, без своего предвзятого ко всем отношения и закулисных интрижек? Успокойся уже, Карина! Здесь, в больнице, находится твоя избитая дочка; а ей, поверь мне на слово, устроенная тобой нервотрепка – ну, никак! – не добавит здоровья и не встанет не пользу.

– Действительно, Карина, – не упустила Азмира возможности вставить свое колкое замечание, сузив свои глаза до такой отличительной степени, что остались только маленькие, еле заметные, щелки, – не пора ли тебе уже смириться с той второстепенной ролью, какую ты все эти годы «влачёшь» и какая, единственное, предоставлена тебе в жизни нисколько не любящего супруга; ты ведь и сама прекрасно знаешь, что всегда была у него на самом последнем плане – так чего же здесь и сейчас «метать бисер», когда давно уже все приключилось? Эта маленькая девочка является его родной дочкой…

Тут молодая соперница, разговорившаяся в этот миг не на шутку, вдруг осеклась, только сейчас осознав, что произносит подобные вещи в присутствии стоявшей рядом малышки, которую по общему согласованию пока не собирались посвящать в такие замысловатые тонкости – однако дело в итоге было сделано, и отступать теперь было некуда; можно было, конечно, еще сказать, что она, мол, оговорилась, чего-то напутала, но как тогда дочка станет ее воспринимать, когда – рано или поздно?! – а правда все-таки обнаружится; следовательно, отвечая на вопрос Дианы: «Мама, а что это значит?» – она не преминула заметить:

– Только то, милая детка, что этот дядя… твой настоящий, родной, папа.

– Нет! – вмиг насупившаяся девчушка возмущенно топнула маленькой ножкой. – У меня только один папа – и другой мне не нужен!

– Вот видите, – не упустила Карина случая, чтобы не вставить своего язвительного суждения, – даже ребенок вас осуждает, и если уж шестилетняя девочка понимает простые, всем очевидные, вещи, то что уж говорить про взрослых людей, нормальных и отдающих своим поступкам отчеты.

– То есть, ты считаешь, что мы ненормальные? – «зажигая» взгляд яростным блеском, Азмира решила не уступать собеседнице в несдержанном красноречии. – Получается, раз мы зачали нашего ребеночка по любви, значит, мы поступили неправильно – так, что ли, прикажешь тебя понимать? Знаешь, Карина, если бы тогда твой супруг не струсил и не испугался ответственности, то мы бы сейчас были самой устойчивой парой, а заодно и счастливой семьей – в отличии от вашего показного, лицемерного, брака.

«Удар» был нанесен мастерски, что называется, «ниже пояса», и опять великосветская дама не нашлась, что бы той достойно ответить – она просто, напыщенная, стояла и задыхалась от сдавившего грудь безумного гнева; глаза же ее в этот миг «горели» такой ослепительной ненавистью, что было удивительно, как она еще никого из окружающих до сих пор не «сожгла», а пепел не разметала по близлежащей округе. И опять ей на помощь пришел любимый сыночек, преданный матери (хотя, скорее, он все же старался «заработать» себе определенные бонусы, способные помочь ему полюбовно разойтись с Костей-киллером и его бесноватой командой).