Не по совести

Кроме одной мягкой и очень удобной койки, а также металлической табуретки, внутри находилась еще и стационарная медицинская тумбочка, на которой последовательно расположились аппараты, предназначенные для поддержания жизнеобеспечения у пациентов, попадающих в сложнейшие ситуации, когда они оказываются на одной тонкой грани, проходящей между жизнью и смертью; ничего из мебельных принадлежностей другого в маленькой комнатке, имевшей размеры два с половиной на два с четвертью метра, более не было. Медсестра, до пробуждения пострадавшей умиротворенно дремавшая возле ее кровати, почти сразу очнулась, проверила работоспособность всех аппаратов, состояние пострадавшей, после чего, убедившись, что никаких негативных изменений не наступило, разрешила родным пообщаться, а сама вежливо удалилась наружу, заодно воспользовавшись возможностью, образовавшейся для непродолжительной передышки.

– Как ты себя чувствуешь, дочка? – сразу же поинтересовалась Карина. – Тебя что-нибудь беспокоит?

Последний вопрос был явно что неуместным: конечно же, до неузнаваемости истерзанная девушка чувствовала нестерпимую боль по всему своему избитому телу, но Дамира только натянуто улыбнулась и слабым голосом простодушно ответила:

– Думаю, что теперь все уже будет нормально; гораздо хуже было вчера, когда я думала, что меня эти «безумные звери» просто возьмут и беспощадно убьют, ой! – вдруг она воскликнула с радостной интонацией, увидев приближавшуюся к ее постели Диану, – а здесь и моя маленькая сестричка? Иди быстрей, «пожалеемся».

Девочка накинула на грудь своей старшей сестры небольшую ручонку и осторожно поцеловала ее в припухшую сизую щеку. Пострадавшая ответила ей тем же самым дружелюбным вниманием, погладив посиневшей и распухшей рукой по бесподобной головке. Высокомерная женщина, став свидетельницей проявления столь искренних сестринских чувств и эмоций, недовольно буркнула и отвернулась в сторонку, изобразив на лице чрезмерно надменный вид и выразительно показывая, как же ей на самом деле неприятна вся эта непривычная для нее ситуация. Не обращая на материнские инсинуации никакого внимания, пострадавшая дочка, продолжая прижимать к себе полюбившуюся Диану, бесстрастно взглянула на остальных, как бы говоря всем своим видом, что готова общаться и дальше, но только в спокойной и не принуждающей ни к чему обстановке. Неловкое молчание решил нарушить Кирилл.

– Но… что с тобой приключилось? – не пожелал любящий брат показаться сестре равнодушным. – Кто все те люди, что с тобой обошлись так жестоко? И где, прости, все это случилось?

– Я их не знаю, – честно призналась Дамира, стараясь казаться мужественной и пытаясь казаться веселой, – я отправилась немного прогуляться по парку Степанова, где – случайно оказалось – было какое-то увеселительное гулянье; как нормальный человек, я, конечно, присоединилась к массовому веселью, а когда уже собралась отправляться обратно и стала следовать через парковую лесопосадку, меня догнали два каких-то оголтелых, или, проще сказать, «безбашенных», отморозка, затащили подальше в чащу, затем нещадно избили, а еще и хотели потом изнасиловать.

– Насколько нам стало известно, – сочувственным тоном вмешался родитель, – в итоге этого не случилось, значит, тебе каким-то образом удалось от них вырваться – но как и кто в таком случае вызывал тебе скорую помощь?

– Ничего такого я сейчас не припомню, – измочаленная красавица настойчиво пыталась связать воедино в беспорядке роившиеся в ее голове ужаснейшие события, – в какой-то момент я потеряла сознание и очнулась вот только сейчас – в этой больнице. Может быть, это сон, но отрывками я вспоминаю, как в самый последний момент появились двое парней, которые тех двоих, моих страшных мучителей, стали безжалостно избивать – стойте! – здесь девушка вздрогнула. – Они, кажется, их даже убили – а дальше? – а потом я уже ничего не помню.

– В бессознательном состоянии похожее могло и привидеться, – попытался здравомыслящий мужчина отогнать от шестнадцатилетней дочери печальные мысли; он прекрасно понимал, что, скорее всего, оно так и было, как она сейчас говорит, но тем не менее непременно желал, чтобы его дочка на том кошмарном событии не зациклилась.