Не погаси огонь...

Как и для большевиков, так и для охранных служб империи это было и завершение одного этапа и начало другого. Поединок революционеров с департаментом полиции и всем самодержавным российским строем продолжался.

Серго Орджоникидзе, избранный в состав Русского бюро ЦК, готовился к возвращению в Россию. Еще на несколько дней ему пришлось задержаться в Праге, чтобы организовать отъезд всех делегатов. Эту работу он проделал вместе с Пятницей. Но вот уехал и Пятница. Серго последним оставлял столицу Чехии. Путь в Питер лежал через Париж.

Последняя встреча с Владимиром Ильичем. Упакованы и отправлены только что отпечатанные листки с «Извещением». Подготовлены из состава участников конференции докладчики – им предстоит рассказывать о происшедшем в комитетах и ячейках во всех концах страны.

Как возвращаться?.. Нелегально переходить границу или ехать открыто, через жандармские пропускные пункты? «Засветили» или нет?.. Решил рискнуть. В Сувалках офицер без особого интереса перелистал паспорт, выданный на имя Гасана Новруз-оглы Гусейнова.

10 февраля Серго уже писал из Питера в Париж: «Дела идут недурно. Надеюсь, пойдут совсем хорошо… Настроение среди публики отрадное. О ликвидаторах и слышать не хотят. Все, без различия, приветствуют наше начинание. В успехе не сомневаюсь. Почти на каждом заводе имеется сплоченная группа».

А спустя несколько дней из Киева – самому Владимиру Ильичу: «Везде и всюду просят резолюций,

только жаль, что их нет в большом количестве, шлите по несколько экземпляров по имеющимся адресам. В Киеве очень крепко. Еженедельно выходят листки и ведется работа».

Из Киева его путь лежал в Ростов-на-Дону, в Закавказье – в Баку, Тифлис. И в каждом городе – восстановление связей, доклад о решениях конференции, обсуждение дальнейших планов. И снова – в столицу. С короткой остановкой в Москве.

Остановка эта оказалась роковой.

Шел уже девятый месяц, как в департаментских циркулярах появилось странное имя «Серго», а до сих пор не было известно, кто же скрывается под ним – охранные службы располагали разноречивыми установочными данными даже о его внешних приметах: русский – кавказец, блондин – брюнет, высок – коренаст… И вот наконец удача, в какой уже раз выпавшая на долю полковника Заварзина: во время остановки в Москве неуловимый Серго доверчиво вступил в контакт с недавним делегатом конференции, как и Орджоникидзе избранным в Праге в ЦК, – Романом Малиновским. «…Вышеуказанный Серго 4 сего апреля в г. Москве, на основании указаний агентуры, взят в наружное наблюдение под филерской кличкой „Прямой“ и, по имеющимся предположениям, намерен на-днях выехать в г. С.-Петербург. О времени отъезда Серго, арест коего в г. Москве невозможен по соображениям агентурного характера, будет поставлен в известность начальник С.-Петербургского охранного отделения… Полковник Заварзин». И следом, спустя четыре дня: «В дополнение к представлению моему от 5 сего апреля… доношу, что член ЦК РСДРП Серго, взятый в наружное наблюдение под филерской кличкой „Прямой“, оставался все время в г. Москве и встретился здесь 7 апреля с прибывшим из г. Баку неизвестным; последний, по сведениям секретной агентуры, оказался упоминаемым в предыдущих моих представлениях центровиком „Кобой“, кооптированным в ЦК по окончании заседаний Пражской конференции. Ввиду близости к Серго и Кобе имеющейся в отделении центральной секретной агентуры и невозможности вследствие сего арестовать наблюдаемых в г. Москве, отъезду их препятствий мной не ставилось, и оба они, в сопровождении филеров, выбыли сего числа в г. С.-Петербург с поездом № 8. Об отъезде поименованных лиц и принятии наблюдения начальник С.-Петербургского Охранного Отделения извещен мной срочной, в копии при сем представляемой депешей…» Полковник Заварзин снова делал подарок своему столичному коллеге-недругу. Но министр и директор знают, что герой дня – он, а не фон Коттен.

Тут уж начальник Петербургского охранного отделения расстарался. С первой минуты, едва сойдя с поезда, Серго был взят «на короткий поводок». Полковник направил по его следу самых лучших агентов. Их было втрое больше, чем полагалось по самому усиленному режиму. Фон Коттен решил не спешить: надо выявить столичные связи – тогда будет и его заслуга. Но наблюдаемый оказался чрезвычайно осторожным. Сточасовое круглосуточное наблюдение ничего не дало. Еще, упаси боже, уйдет!..

14 апреля 1912 года Серго был арестован прямо на улице. При задержании он назвался крестьянином Гусейновым. Тут же последовал телеграфный запрос. Через день поступил ответ: паспортная книжка действительно выдана жителю села Сарван Гасану Новруз-оглы Гусейнову, однако владелец ее умер в декабре минувшего года. Все последующее было для охранных служб лишь выполнением обычных процедур. Полковник фон Коттен уведомлял: «Именовавшийся