Не померкнет никогда…

«В 4 часа утра на главном направлении 168-й стрелковый полк с танковым батальоном после короткого артиллерийского налета перешел в наступление. Впереди все покрылось разрывами снарядов. Под прикрытием артиллерийского огня танкам КВ и Т-34, а за ними Т-26 и трофейным T-III удалось приблизиться к шоссе Столбцы — Дзержинск. Казалось, до него теперь рукой подать. Но пехота, отрезанная от своих танков артиллерией гитлеровцев, уже залегла. Сильный огонь не давал возможности преодолеть даже небольшое расстояние. Атака вот-вот могла захлебнуться. И тогда поднялись передние цепи, в которых, как всегда, шли коммунисты. С возгласом «За Родину!» они рывком догнали танки, увлекая за собой остальных бойцов. Это и обеспечило успех. Танки и пехота преодолели оборону врага и устремились вперед».

К исходу дня Железная продвинулась вперед на 16 километров и выбила противника из Узды. Из-за нехватки боеприпасов дивизия понесла большие потери в людях и технике; осталось всего два танка КВ и пять Т-34. Но все части прорвались через первое, внутреннее, кольцо окружения.

ЗАСАДА

Выполнять это задание отправились трое: Клочков, Косматых и Кунанбаев. Инструктируя Клочкова, Барбашов советовал большого шума не поднимать и слишком не зарываться. А в общем действовать решительно и смело. «Язык» был нужен как воздух. Барбашов чувствовал, что сейчас как никогда нужно поддержать людей, взбодрить их, влить в них уверенность в своих силах и непременно разорвать пелену неосведомленности, туманом сгустившуюся на пути отряда.

Получив от командира задачу, Клочков первым делом залез под самый конек крыши, разворотил соломенный настил и долго присматривался к округе. Он заранее выбрал самый удобный путь к лесу и, насколько мог, изучил его от куста к кусту, от валуна к овражку, от овражка к низине, расстелившейся у поля. Потом с таким же старанием и упорством он разглядывал лес, подступивший к полю у дороги.

Когда стемнело, разведчики вышли из сарая. Клочков безошибочно угадывал направление. Через полчаса все трое были уже в нужном месте — на опушке у дороги. Здесь и решено было устроить засаду. Залегли в кустах и стали ждать. Ночь выдалась ветреная. По небу плыли тяжелые тучи. Луна, с трудом пробиваясь сквозь редкие разводья, бросала на лес скупые блики холодного света.

— Проволоку бы натянуть. Слышь? — прошептал на ухо ростовчанину Клочков. — Может, конный поедет?

— А где ее взять?

— Вот то-то что где.

— Можно со столба оборвать, — неожиданно предложил Кунанбаев.

— Точно! — обрадовался Клочков. — Смотри, додумался. Ничего, што тихий. Ну-ка давайте на дорогу. Только не вздумайте сапоги снимать, когда на столб полезете. Потом поспешите — босиком останетесь. Нож-то у вас есть?

— Есть! — ответил Косматых.

— А ну покажи!

Косматых достал из кармана перочинный ножик.

— Выдумал тоже, — недовольно буркнул Клочков. — Разве таким складенцом проволоку перережешь? На! — И он протянул ростовчанину тесак, случайно найденный накануне.

Бойцы бесшумно поднялись со своего места и, перебежав дорогу, растворились в темноте. Клочков молча проводил их взглядом. На душе у него было неспокойно. Он с самого начала не очень верил в удачу на дороге и предлагал Барбашову отправиться в деревню. Но старший политрук настоял на своем. Вокруг деревни раскинулись поля. И в случае провала задуманной операции пришлось бы отходить по открытому месту. К дороге же с обеих сторон вплотную подступал лес. А в нем бойцы уже давно привыкли чувствовать себя почти в безопасности. Однако прошло больше часа с тех пор, как бойцы сели в засаду, а дорога оставалась пустой.

«И чего командир не пустил нас к деревне? — уже в который раз с досадой думал Клочков. — Оттуда-то я бы давно приволок какого-нибудь недотепу. А тут, точно, просидишь до второго пришествия».