Не померкнет никогда…

Прошло еще немного времени. Вдруг по листве придорожных кустов ударил желтоватый свет. Послышались пофыркивание и басовитый говор мотора. Клочков насторожился. Сомнения не было. По дороге катила машина. Тонкий луч полузакрытых фар долго метался из стороны в сторону, прыгал с верхушек деревьев на корни, исчезая и снова появляясь, прежде чем залил дорогу и прилегающие к ней канавы сплошным золотистым светом. Клочков неподвижно наблюдал за ним из своего убежища. Только кадык, изредка перекатывавшийся у него под подбородком сверху вниз, выдавал волнение сержанта.

«Вот дура лесная! Угораздило же меня послать ребят за этой проволокой! — выругал себя Клочков. — Ждали, ждали — и на тебе!»

Машина была уже совсем близко. Клочков невольно ощупал гранату. Холодок ребристой стали, разлившийся от нее по руке, вселил в него бодрость. В голове роем понеслись мысли: «Может, и прав Чиночкин? Тоже ведь ученый. Кого ищем? Враг-то эвон! Шмякнуть бы ему под колесо лимонку, а другую в кузов! Вот и привет с фронта! А командир…»

Но одного воспоминания о командире, о его внимательном, строгом взгляде хватило для того, чтобы все стало на свое место. Командир приказал добыть «языка», и Клочков снова впился в темноту, стараясь разглядеть тех, кто сидел в машине.

Прошла еще минута, и мимо него, покачиваясь на ухабах, со скрипом проехал грузовик. Легкий бензиновый дымок приятно защекотал у Клочкова в носу. Кузов машины был нагружен какой-то поклажей. В кабине сидели двое.

«Эх, раззява, какой случай упустил! — заскрипел зубами Клочков. — Куда же ребята провалились?!»

Машина, оставляя за собой темноту, укатила дальше. И сразу же, словно из-под земли, напротив выросли две фигуры. Это были Косматых и Кунанбаев.

— Где вас черти носили? — зашипел на них Клочков, надуваясь от злости. — До столба рукой подать! Сколько же можно там возиться?

— Мы давно уже тут! — поспешил оправдаться Кунанбаев.

— А чего молчали?

— Команды ждали. Я махал вам рукой, — с обидой сказал Кунанбаев.

— Толку-то что? Такой случай упустили!

— Еще приедут, — уверенно сказал Косматых.

— Жди теперь, — не мог успокоиться Клочков. — Был бы Степан, тот бы маху не дал. Тихо!

— Вроде кто-то по полю идет.

На секунду в кустах воцарилась мертвая тишина.

— Где ты видишь? — сразу перешел на шепот Клочков.

— А вон, — махнул рукой в сторону поля Косматых.

Клочков прислушался. В тишине ночи тихо шумел уставший ветер. Но на синем фоне просвеченных луною туч, там, где небо сливалось с равниной поля, виднелись силуэты человеческих фигур, плывущих над житом.

— Верно, трое, — пересчитал Клочков.

— Кто же это может быть?

— Немцы! — уверенно ответил Кунанбаев.

— А может, свои, вроде нас пробираются. А мы их по шее прикладом?

Силуэты двигались на расстоянии одного-двух метров друг от друга. Временами они останавливались, к чему-то приглядывались и шли дальше.

— По столбам идут, — заметил Косматых.

— Да это же связисты, — догадался Кунанбаев и, сам больше всех обрадовавшись своей сообразительности, взволнованно зашипел: — Вот вы меня всегда только ругаете. А кто радиостанцию нашел? Кто…

— Молчи! — изменив неожиданно тон, шепотом рявкнул Клочков и весь подался вперед. — Враз все сделаем. Эти трое — то, что нам надо. Где вы оборвали проволоку?

Косматых молча указал на ближайший столб.

— Брать будем так. Вы оба вперед. Подползайте как можно ближе. И по сигналу — бросок. Главное, чтоб вручную схватиться.

Бойцы, дождавшись, когда луну надежно затянуло тучами, ползком перебрались через дорогу. Скоро они совсем исчезли, будто растворились во тьме. Но Клочков уже не следил за ними. Все внимание его было сейчас приковано к тем троим, что пришли чинить нарушенную связь.

До боли напрягая зрение, он всматривался в дымчатую пелену мрака, стараясь не упустить момента, когда один из связистов полезет на столб. И, как назло, ничего не мог увидеть. Тучи, словно нарочно, спустились к самой земле, и от этого вокруг стало еще темнее. В довершение всего над полем навис густой туман и скрыл горизонт. Клочков почувствовал в душе тревогу. Неплохо задуманный план рушился в самом начале. От волнения сержанту стало жарко. В виски ударила горячая кровь. Ему показалось, что еще минута, и он, потеряв всякое терпение, бросится туда, где, затаив дыхание, изо всех сил жались к земле его ребята и где копошились, налаживая связь, немцы. Но он сдержал себя, вспомнив, как, бывало, часами терпеливо просиживал в засидке, подкарауливая на овсах медведя.

«Неужели и этих упустим? — подумал Клочков. — Ведь надо кошкой родиться, чтоб разглядеть тут хоть какого-нибудь рожна».

Он приподнялся, перебежал дорогу и, чутко слушая тишину, снова затаился. Но в поле по-прежнему все было тихо. Только шелестела под ветром рожь да глухо гремело вдали. И было непонятно, бьют ли это из орудий или перекатываются далекие раскаты грома. Клочков ждал. Время потянулось медленно, томительно, от шороха к шороху. Лишь сердце отсчитывало секунды нетерпеливыми, нервными ударами. Связисты, однако, ничем себя не обнаруживали.