Не поворачивай головы. Просто поверь мне…

Я промолчал. Лежал тихо-тихо, как во сне, притворялся спящим, вдруг опро­кинутым в сон. Боялся что-нибудь сказать, чтоб не прогневить — могла вспыхнуть, бросить все, прыгнуть в машину и умчаться, как бывало уже не раз, как еще будет. Наконец взял ее за руку и молча погладил тыльную сторону ладони, чувствуя, как рука постепенно становится покорной, вялой. Чем старше становишься, тем больше понимаешь, что не так важна близость до, как близость после, утопить себя, свою нежность и ненужность в ее коже, ее покорном теле, застыть в неподвижном сплетении, после акта у мужчины силы убывают, у женщины — наоборот, ей еще вынашивать, рожать, апокриновые железы в подмышках выделяют феромоны, притягивающие не только снежных барсов, чем хороши мужские усы — потом еще долго носишь на верхней губе молекулы пота, поднимая губу кверху, к ноздрям, вспоминаешь, как у нее пахнет под мышками, чувствуешь запах любимой и спокойно живешь, спокойно засыпаешь, а она над тобою простирает свои снежные, всеведущая и спокойная, всевидящая и зоркая в ночи, настойчивая и верная, как мать, как родина, как земля в цветущем мае.

Я держу ее за руку, ни разу в жизни Алина не делала маникюр — бывает и такое, форма ногтей без того красива, в темном зале кинотеатра я всегда осторожно беру ее за руку, и мы сидим рука в руке; один из ее прадедов входил в правительство Александра Благословенного, несостоявшийся зодчий нашей истории легким движением руки, лежавшей на рукояти поворотного механизма, мог перевести стрелку реформ на другой путь, и локомотив государства помчался бы по другим рельсам, вот о чем я думаю в такие моменты, интеллигентная красивая женщина с родословной, в жилах которой толпилась очередь предков с историей, с голубой кровью, пронесенной сквозь невообразимую толщу времени и событий, кровь определяла многое, если не все — чистоту помыслов, благородство, труд как подвиг и культура как отдушина против царящего во­круг разора и пошлости.

Тут комары налетели. Один сел на ее предплечье в родинках, превратившись в одну из них. Слившись с нею, маскируясь в подругу, в часть ее тела. Я шлепнул его и сказал: «Не люблю, когда мою женщину кусает кто-то еще, кроме меня самого». Алина засмеялась. Понравилось ей. Жене тоже когда-то эта фраза нравилась. Какая-то нечестность в этом, растрата чувства, девальвация слова — повторять фразы, которые уже говорил, адресуясь другой. Но слова и мысли — это как маршруты в городе, в конце концов, привыкаешь ходить по одним и тем же улицам, и точка.

Блеск реки и солнца, ветер волнами ходит по ивам, заламывающим с изнанки палевую листву, гонит по реке пятнами водную рябь, от соседней стоянки отдыхающих доносится музыка, лай собак (одну — большого овчара — зовут Портос), дрожит под ветром большая синяя палатка на береговой круче.

Алина ходит по берегу реки, опустив бретельки купальника и раскинув руки крестом, подставляет себя солнцу нежными запястьями вперед, как любовнику, сладкому, томному, горячему, желанней и горячей которого просто нет (ночью она потом отработает мне, ревнивому, эту волнующую позу и эти запястья голубыми жилками к нему). Волосы спадают на плечи, волнуются на ветру, ведут отдельное от женщины существование, прошло немало времени, прежде чем Алина допустила меня к волосам, расчесывать их могли немногие, в партию посвященных входили только самые любимые мужчины, а было их…

Жаворонок полощется над ее головой и всем своим существом, в том числе перьями, всем растрепанным тельцем своим поет свою песенку. Настоящий жаворонок. Крохотная, едва различимая точка в поднебесье (ecosystema.ru/08nature/birds/115.php). Живущий в неволе жаворонок без мучных червей в рационе отказывается петь. Мучные черви самцу-жаворонку, получается, заменяют свободу. Желая узнать, как поет жаворонок, вечером набрал в поисковике «Как поет…», и система тут же услужливо подсунула мне варианты из своей глобальной оперативной памяти: …как поет соловей — 250 000 результатов… как поет Киркоров — 192 000 результатов… как поет попугай — 125 000 результатов… Модный поп-певец может утешиться: еще не соловей — но уже и не попугай. Машину не обманешь.