Не повторяется такое никогда!

Я прилетел в Москву регистрировать свои песни по звонку Брежневой. Да нужно вначале поработать с композитором и поэтом-песенником Тихоном Хренниковым, ещё и сама Пахмутова выразила желание пообщаться. Летел я с куратором от КГБ, который оказался вполне нормальным мужиком. Когда мы с ним всё выяснили и всё спокойно обговорили, у нас сложились вполне рабочие отношения и даже немного приятельские личные. Я ведь ничего не скрывал и прямо отвечал на все его вопросы, а зачем скрытничать? Я сам понимал, что мои секретные секреты долго не будут секретами и обязательно найдётся кто-то, кто проболтается или преднамеренно сольёт информацию комитетчикам, так и получилось. Поэтому, когда он спросил меня о жизни прожитой в коме, я не стал ничего скрывать и подтвердил такое дело. Рассказал всё до 91 года, а всё остальное рассказывать пока отказался. Только так и никак иначе. Чуть поупиравшись он, вернее они, согласились. Единственное на чём я категорически настаивал, это не докладывать пока наверх Андропову, до моего личного разговора с Брежневым, а потом он сам решит, что и как. И вообще, лучше если все материалы обо мне сначала вы дадите почитать лично Леониду Ильичу, для вас же будет лучше, намекнул я им. Если не дураки поймут, а нет, так на дураков и суда нет.

Вот я шагнул в зал ожидания.

— Андрюха на выход! — сказал Я-Денис — Вон твоя зеленоглазая несётся!

Тут на нас запрыгнула визжащая от счастья Виктория.

— Привет муж! — чмокнула она меня в губы.

— Привет жена! — чмокнул он её в ответ.

Москва-Москва, как много в этом слове для сердца русского слилось, как много в нём переплелось! Не то слово! Я смотрел на москвичей из окна машины и вспоминал ту Москву из моего прошлого-будущего и эту. Если честно, то та мне нравится больше, эта пока какая-то неухоженная, серая, обыкновенная. Что-же мне принесёт день сегодняшний и день завтрашний? Кто бы знал. Я смотрел и узнавал город и в тоже время нет, слишком многое поменяется за 50 лет. Хотя если честно, то не всегда к лучшему, было в этой старой Москве какое-то очарование старины, дуновении истории. Как говорится на каждый цвет у всех свои фломастеры. Будем поглядеть, как оно сложится, пока в глаза бросается грязный снег и бегущие по своим делам, нахохлившиеся москвичи. Всю серость скрашивают только сияющие рядом глаза Вики и довольная улыбка дяди Миши. Вика, как пулемёт вываливала на меня свои новости. Потом я рассказал свои, передал приветы и мы только загадочно посматривали друг на друга. Ну а как вы хотели, мы не виделись целый месяц, других у меня не было, ведь своё слово я держу. Я прекрасно понимаю, что меня ждёт, понимаю и боюсь. Очень боюсь! Просто очень-очень боюсь!

Мама Галя не приехала меня встречать, да я и не очень надеялся. У неё и своих дел немеряно, да и есть кому меня встретить. Да и куда я от неё денусь? Тёщенька явно уже всё распланировала и подготовила. Ничего, прорвёмся. Пока буду собой, а там поглядим, как карта ляжет? А вот как меня встретят дедушка с бабушкой? Ой, что-то мне ссыкотно!

А вот и их дом, Кутузовский проспект 28. Меня оперативно выгрузили, завели в подъезд, затем в лифт и вот она, Виктория Петровна, бабушка Вики. Именно в её честь Вику и назвали, скромная, тихая женщина с несгибаемым характером.

— Бабушка познакомься! — шагнула к ней Вика — Мой Андрей приехал!

— Ну здравствуйте молодой человек! — внимательно смотрела она на меня — Можете звать меня Виктория Петровна!

— Лисицын Андрей Фёдорович! — улыбнулся я — Можете звать меня Лисёнком, до Андрея Фёдоровича я ещё не дорос, но обещаю вырасти!

— Уверенны? — хитро улыбнулась она.

— Очень на это надеюсь! — грустно улыбнулся я.

— Это похвально! — прищурилась она — А теперь идите мыть руки и будем пить чай!

— Замечательно! — довольно потёр я руки — Люблю повеселиться, особенно… — замялся я — Ну в смысле вкусно покушать! — смутился я.

Виктория Петровна осуждающе покачала головой, а я повернулся к Вике — Где тут у вас руки моют?

— Проголодался? — хитро улыбалась она.

— Что-то от волнения жор напал! — признался я.

— А-а-а! Боисся? — рассмеялась Вика, довольно наставив на меня пальчик.

— Ага! — почесал я бровь — До последнего думал, что это неправда! — повинился я.

— Теперь сбежишь? — встала Вика в позу, уперев руки в бока.

— Да не! — замотал я отрицательно головой — Куда я теперь без тебя? Помру ведь от тоски! — печально вздохнул я.

— Ладно, выкрутился! — ехидно усмехнулась Вика — Пошли провожу!

— Проводи прелестница, проводи! — довольно заулыбался я и тут нас жёстко обломали.

— Жду вас за столом через десять минут! — заявила строгая бабушка и развернувшись ушла на кухню.