Не позволю себя завоевать

– Стоять! – крикнул Ингвар и выбил у меня из рук оружие. Что еще невыносимее, каким-то горшком, усыпанным камнями. Обезоружил, развернул к себе спиной, прижал. – Все же я не ошибся, детка. Ты та еще, горячая штучка. Но я люблю женский темперамент в постели, а не… А чего это ты взбесилась? – была уверена, этот гад на том вопросе прищурил свои потемневшие глаза. – Что здесь тебя так… возбудило, малышка?

– Пусти! – затрепыхалась, а он вдруг взял и отпустил. – Что бы ты сдох! Чтобы тебя поглотил ад!..

Вот и встали теперь напротив друг друга и принялись смотреть глаза в глаза. У меня еще и грудь ходила туда-сюда от волнения, смешенного с негодованием, а у него… он снова смеялся надо мной?

– А знаешь, ты все же не похожа на других. Да. В тебе что-то есть. Особенное. Что даже не хочется сворачивать эту изящную шейку. Рано. Потому что захотелось разобраться, что за бес в тебе сидит…

– Глупость! Я предана богине! Являюсь послушницей храма Рукпи!

– Монахиня? Такая же, как из меня пахарь! Нет, милая, ты врешь. Я чувствую это. И знаешь, подумаю над твоими словами. Про ту расшитую тряпку…

– Варвар! У него здесь гобелены гниют и рассыпаются, а он только и знает, как шкуры выделывать и их на пол бросать!

– Потише, девушка! Не то!..

– Убей! Или сама это сделаю, если велишь поставить клеймо…

– Так, так! О самоубийстве заговорила. А глаза-то как блестят! Дикая кошка, агрис, никак не меньше. И ладно, идем!..

– Куда теперь? – мне отчего-то сделалось страшно, когда он снова ухватил за руку и потянул за собой. Странно! Убить себя сейчас и здесь, казалось бы, могла с легкостью, а идти за ним…

– Скреплять клятву. Как ты хотела.

– Какую?

– Уже не помнишь? Вот же… женщина! А кто клялся, что сотворит шедевр?

– И где скреплять станем? – почти бежала за ним по коридорам, не поспевая за широким шагом. – А главное, как?

– Кровью, разумеется.

– А?..

– В храме! Называешь меня варваром, а сама ничего не знаешь об ангрийцах. Вот! Это домашняя молельня.

Он вошел в какую-то темную комнату, затащил в нее за собой меня и быстро зажег свечу о тлеющие угольки в небольшой жаровне. Фитилек разгорелся, а я заметила грозный мужской лик, смотрящий на меня с фрески на стене.

– Это Обин. Протяни руку над алтарем. Не бойся, это не свадебный ритуал! Я не глупец, чтобы ошалеть от твоей «необычности» и потерять голову от смазливого личика. И уж точно ни за что не свяжу себя священными узами с чужестранкой. Мы здесь, чтобы дать обычные клятвы. Ты, моя рабыня, побожишься, что создашь бесценную для меня вещь, а я, что за это не стану тебя клеймить. Но если твоя работа окажется сомнительного достоинства, то… то станешь мне каждый вечер мыть ноги перед тем, как ложиться в постель. Согласна?

Мне снова не нравился его прищур. Но была так сбита с толку его словами про таз с водой и омовения, что только замерла и хватала ртом воздух.

– Молчание – тоже ответ! – сказал Ингвар и схватил мою руку.

Раз! В колеблющемся свете одинокой свечи перед ликом Обина блеснуло лезвие кинжала, который мужчина вынул из-за пояса. Два! Он полоснул резко и коротко себя по ладони, а потом и меня.

– Ой! – вскрикнула я и зажала свободной рукой себе рот.

– Клянусь! – произнес Ингвар твердо и свел наши окровавленные руки вместе.

Мне показалось, или Обин хитро подморгнул? Нет, такого никак не могло быть. Вот же он, суровый такой бородатый дядька с заплетенной в косу бородой. Кстати… или нет, но я вдруг подумала, а почему у Ингвара не было бороды. У многих ангрийцев были, а у этого – нет…

– О чем так глубоко задумалась? Надеюсь, не сомневаешься теперь, что сдержу свое слово?

А откуда он мог знать о моем недоверии? Я вроде бы вслух не высказывалась. Неужели, умел читать мысли?

– Не обмирай. У тебя на лице сейчас написано, что очень испугалась. Правильно. Бойся нарушить свою клятву.

– Но мне для ее исполнения потребуется холст, цветные нитки или если их нет, то красящие травы с ягодами…

– Это все будет, – тряхнул он золотистой гривой и направился вон из молельни. – Идем! И нитки и иглы, распоряжусь, чтобы выдали. Но я про другое говорил.

– О чем же? В своем мастерстве я уверена.

– Но ты дала клятву, – покосился на меня так, как только он умел, и этот взгляд под углом отчего-то заставлял нервничать сильнее, чем, если бы глядел глаза в глаза. – Помнишь, о чем она?

– У меня все в порядке с памятью!

– Тогда поясняю. Ты – моя рабыня. Это было закреплено в тексте клятвы.

К сожалению, так. Он был прав. Так что же еще я прослушала в тех его словах? Не зря же Ингвар выглядел теперь таким довольным? Что бы ему!

– И потом… ты теперь обязана создать для меня «нечто», что сочту особенным, бесценным для меня. Что же это такое может быть?.. – и этот мерзкий тип еще и хохотнул при этом.

– Минутку! Речь шла о вышивке!

– Где? В моей спальне? Но не в молельне, детка! Нет, ты все же не особенная, Инга. Ты – простушка, которую легко обмануть. Ха! Как снова загорелись глаза!..

– Так ты кривлялся перед ликом своего бога?!