НЕ предай дракона

Дорога до Побережья заняла у нас два с половиной дня, и я, увидев океан, почувствовала необъяснимую тревогу. Большая вода была прекрасна, солнце жарко припекало, но где-то здесь держали в плену мою семью, и окружающая красота блекла под гнётом мрачных мыслей.

Сентябрь был одним из самых благодатных месяцев для севера и запада. Многие кусты начинали цвести именно в этот период под воздействием магии, в порты заходили торговые корабли, везущие разные диковинные товары, приобрести которые съезжались купцы с разных концов материка, и именно поэтому мы должны были быть осторожны. Брайс сразу предупредил меня, что придётся носить капюшон, потому что мои светлые пушистые волосы были слишком приметны. Да и он, драконокровый, легко мог быть узнан, а потом на разведку ходили в основном Сейд и Урд.

– У нас есть день, два максимум, чтобы определить точное местонахождение Рогга и нанести ему неожиданный удар, – сказал Брайс. – Потому что если дольше пяти дней держать его колдунов в колдовском сне – они уже не проснуться.

– Жалеешь их? – спросил Сейд.

– Нет. Я хочу успеть передать их в руки правосудия. Спокойный сон – слишком мягкое наказание для им подобных.

– Согласен, – подал голос Урд. – Помнится, один из таких умельцев мне едва сердце не вырезал.

Он не любил приукрашивать или смягчать, всегда говорил, как есть, и я постаралась не показать своего ужаса.

– Так, Юна, мы с тобой останемся в гостинице и будем готовиться к вылазке, – продолжил Брайс. – Скоро должен прийти Рейн, который собрал для нас важные сведения. Ну а вы, ребят, переодевайтесь и идите в город.

– Мои уши готовы слушать, – с улыбкой отозвался Сейд.

– А я готов покупать, – непонятно сказал Урд, и вскоре мы попрощались.

– Достанешь лошадку? – повернулся ко мне Брайс.

– Конечно, но будет ли от неё толк?

– Ну, скакала она в правильном направлении, а теперь у нас есть более подробная карта местности. Попробуем.

Не мешкая, я достала крошечную статуэтку, а Брайс задёрнул шторы и зажёг четыре свечи.

– Итак, мы сейчас в порту Трон. – И он поставил лошадку на нужное место. – По предположениям, тайное убежище деда здесь. Вряд ли мне удастся подгонять её магией пламени…

– Я сделаю.

Сжав одной рукой платок мамы, другую я простёрла над картой, и зашептала заклинания. Глаза мои были закрыты, дыхание спокойно, поэтому я не могла видеть, действует ли магия. А потом до ушей донёсся тихий стук.

– В чём дело?

– Она упала, – сказал Брайс. – Просто слетела в сторону.

– Я, наверное, перестаралась.

– Или это намёк на то, что дед хорошо спрятался. Он точно не жалел сил на защитную магию.

– Ещё раз. Нужно попытаться уловить закономерность.

Брайс кивнул, возвращая статуэтку на место, и я снова закрыла глаза. Спустя пару минут лошадка упала снова, правда, не улетев со стола. А когда я попыталась в третий раз – ко всему прочему погасли свечи.

– Отлично, – усмехнулся Брайс. – Это совершенно точно срабатывает защита, и, раз она такая мощная – значит, мы недалеко от его убежища. Отложим пока карту и займёмся маскировкой.

На Побережье женщины носили поверх платья не только жилеты или плащи – сюртуки и туники с короткими рукавами и капюшоном. Именно такую вещь и приготовил для меня Брайс. Также было куплено простое серое платье, и я радовалась, что можно не беспокоиться о прочих средствах гигиены до следующего месяца.

– Если всё подтвердится – мы пойдём на лодке до острова Улиток, а затем отправимся к замку деда.

– Он ненавидит тебя только потому, что родился? – неожиданно спросила я.

– Ненавидел ещё до моего появления на свет. – Мужчина посмотрел на амулет, висящий на моей шее. – И уговаривал маму избавиться от меня, едва она узнала о беременности. Но она была упряма, и, даже зная, чем это закончится, выносила и родила меня.

– По-моему, только женщина вольна решать, как ей поступить с ребёнком.

Лицо Брайса стало непроницаемым.

– Отец поначалу был на стороне деда, – сказал он. – И пытался убедить маму, что она не должна отдавать за меня жизнь.

– Не убедил.

– Она приняла решение ещё до того, как произошло зачатие. – Он взял меня за руку. – Обычно они всё решали вместе, но в этом случае не смогли прийти к единому мнению, и даже поссорились. Отец оставил попытки убедить её спустя три месяца, и им пришлось закрыться в Лоэв-Эрр от Оуэна, который был готов на что угодно, лишь бы сохранить жизнь дочери. – Он замолчал, поглаживая мои пальцы, и я положила ладонь ему на грудь, чтобы чувствовать размеренное биение сердца. – Всё случилось так, как случилось. Папа рассказывал: «Когда я взял тебя на руки, и ты взглянул на меня её глазами – мир перевернулся». Первые месяцы я был на попечении няньки, она же кормила меня. Отца пожирал гнев, и он не покидал материн сад. Даже её прах не хотел развеивать целый год после упокоения. Но потом няня вывела меня, годовалого, гулять, и мы случайно встретились у фонтана. – Он невесело усмехнулся. – С тех пор и не расставались надолго. Не знаю, как, но отцу удалось заменить гнев любовью.

– А дед?