Не предам, не покину

- Тебе не кажется, дядя, что Богиня Судьбы разгневалась на меня за то, что я отверг Истинную, отправил ее прочь из своего дома? - глядя на немолодого парда воспаленными от усталости и недосыпа глазами, произнес Даромир. - Быть может, все эти сложности в пути - это знак свыше?

- Такое тоже может быть, Яр, - не стал отрицать Болеслав. - Но тогда.

- Тогда нам следует сразу же, как сойдем на берег, отправиться в Храм Судьбы в Меликенах, и только потом возвращаться к поискам. - Иначе мы так и будем метаться по миру, гоняясь за собственным хвостом.

Даромир-Яросвет отвернулся. Встал. Пошел на нос корабля и стал смотреть на притихшее, присмиревшее море, лишь слегка тронутое рябью.

Его сердце - верное, преданное и сильное, сейчас разрывалось на части: он вдруг понял, что уже неделю почти не вспоминал о юной Иви - своей безвременно погибшей невесте. Что все его мысли заняты только женой, Иветтой, и страстным желанием найти ее, вернуть, посадить под замок и охранять день и ночь - чтобы больше она никогда и никуда не могла исчезнуть!

Как вышло, что он так быстро забыл Иви?!

Когда Иветта успела вытеснить воспоминания о кроткой юной девочке? Неужели хватило одной ночи - той, когда он принял в дар невинность незнакомой девушки из другого мира, а его пард поставил этой девушке парную метку?

Яросвет застонал, запустив пальцы в спутанные пряди волос и сильно натягивая их. Впервые он осознал, что готов проститься с Иви, отпустить ее, оставив в своем сердце лишь небольшой уголок светлых воспоминаний о ней. Живое - к живому. Его будущее - это Иветта, девушка, которая прошла через Грани, чтобы подарить ему шанс на жизнь.

А ведь он даже не спросил, почему она решилась на такое! Что оставила в своем мире, от чего отказалась?

Да! Богиня Судьбы не могла не наказать его за неблагодарность! Не могла не преподать урок! Но теперь он, Яросвет, усвоил этот урок - вот только бы знать, что не поздно!

17. Повеления Фатуматы

- И раз! И раз! Дружно налегай! - первый помощник капитана Сортрана лично учил пардов работать веслами.

К счастью, парды были мужчинами пусть не такими мощными, как уммары, но не менее крепкими. Правда, из-за недостатка навыка уставали пока быстрее, чем могли бы....

Первая же после шторма ночь выдалась такой тихой и звездной, что видно было и кровавокрасную Руту, и все звезды, по которым ориентировались мореплаватели. Капитан Сортран, как и собирался, тут же воспользовался этим, чтобы точно установить, куда их унесло. Выяснилось, что далеко на юго-запад. Сейчас баркентина Сортрана находилась даже южнее, чем город Кватропорт, который покинули парды, чтобы двинуться на север вдоль берегов материка.

- Мне нечем порадовать тебя, хевдинг, - заявил в ту ночь Даромиру капитан. - Мы находимся в трех неделях хода на веслах от ближайшего порта - самого южного из всех известных. Ни в какой другой порт, расположенный севернее, добраться мы не сможем: не хватит запасов воды и провизии.

- Насколько я понимаю, неподалеку от самого южного порта находятся Меликены? -уточнил Даромир. Ему никогда не приходилось бывать так далеко от Старого Леса, и южные территории он знал не слишком хорошо.

- Да, хевдинг. От того порта до Меликен пару суток быстрой езды.

- Что ж. Будем считать, что хоть в чем-то нам повезло, - Верховный с тяжким вздохом развел руками. - Мы приняли решение, капитан, посетить Храм Судьбы, так что сойдем на берег и простимся с тобой...

- Ваше право, почтенные, - кивнул Сортран с сожалением. - Главное - добраться до этого порта раньше, чем закончится вода. Еды-то мы в море добудем.

И вот парды сели на весла. Грести им предстояло полную вахту - четвертую часть суток. Потом - четверть суток на отдых. На это время их должны были сменить гребцы из уммаров, а потом пардов ждала новая вахта.

Сидеть на веслах - работа очень тяжелая, и при этом ужасно нудная. Нельзя отвлечься, нельзя сбиться с ритма: сразу же собьются остальные девять гребцов, корабль сойдет с курса, и капитану придется потрудиться, чтобы развернуть его в нужном направлении.

Даромир мог бы все шесть часов стоять над душами своих друзей, ведя счет и не напрягаясь сам. Вот только врожденное чувство справедливости не позволяло ему так поступить. Он внимательно следил за друзьями, и, как только видел, что кто-то из них выбивается из сил

- подменял товарища и сам брался за весло.

Жизнь на баркентине, потрепанной стихией, постепенно вошла в спокойное русло. Дни тянулись за днями, складываясь в недели. Судно медленно, но верно шло к берегу - и к спасению. К счастью или к сожалению, встречных судов им не встречалось. Слишком уж далеко в море унесло баркентину Сортрана с плывущими на ней пардами.

К исходу третьей недели, несмотря на экономию, запасы пресной воды стали подходить к концу. Капитан Сортран старательно делал вид, что все идет как надо, но по его постоянно напряженным плечам, по сцепленным зубам и по тому, как часто он теперь сверялся с картой, было ясно: уммар встревожен.