Не придумал (СИ)

— Бля… — выдохнул Дойч.

 

Посреди комнаты, в которой прошло мистическое венчание, в окружении протянутых рук стоял азиат в жёлтом халате с оранжевой вышивкой. Дойч был опытным психонавтом и даже параноил профессионально, но в ту минуту он спасовал.

 

— И мне! Мне! Дай мне! — вопрошало многоголосье.

 

А человек в халате лишь ловко поправлял сползающие от энергичных пасов руками очки. После каждого взмаха, в ладонь одного из страждущих падали «диски», дополненные философскими напутствиями от азиата.

Оранжевые узоры на его одежде оживали, когда Дойч смотрел на них. Они вертелись, драконами взмывали вверх, всасывали в себя. Из глубин коммунального коридора слышалось ржание лошади.

 

— Ты совсем плох, чувак, попей водички, — протянул Дойчу пятилитровую баклаху с водой незнакомый парень. — Если захочешь умереть, пожалуйста, не в моей квартире.

 

Герой хотел поблагодарить его, хотел спросить, видит ли тот Сашына, но через секунду уже забывал слова и мысли. Лишь годами отработанный взмах нацистского приветствия сам собой вырвался в знак признательности. Пересохшими, заблёванными губами Дойч начал жадно хлебать воду, которая стекала по подбородку, перемешиваясь с остатками завтрака и желудочного сока, убегая вниз к оголённому пенису. Напившись, он неловко поставил бутылку на пол. Беззвучно шевеля губами, словно вынырнувшая на берег рыба, Дойчлянд пытался заговорить с азиатом, ступая в его сторону и протягивая руки.

 

Сашын Корец обратил на него внимание.

 

— Тебя тревожит то, что ты не в силах изменить, старичок, — весело проговорил монголоид. — Расслабься, твоё время ещё не пришло.

 

Сашын щёлкнул пальцами, вспыхнуло небольшое пламя, и в его руке показалась горсть таблеток, которую он запихнул в рот Дойча. Из рукава второй руки вылетела бутылка, тут же пойманная его тонкой и ловкой кистью. Пробки не было и нечто тёплое и приятное протолкнуло «колёса» вглубь геройской утробы. Азиат поцеловал Дойчлянда в лоб и легонько толкнул в сторону дверного проёма. Упав, герой провалился в объятья ужаса собственного эго, ощущая на себе мощное дыхание животного с большими ноздрями.

30 мая

Громкий хлопок входной двери вырвал сознание Дойча из беспокойного сна. Глаза не открывались, сухость была чудовищная. Рот напоминал использованный кошачий лоток с дорогим наполнителем, который абсорбировал всю влагу, но продолжал смердеть. Было холодно.