Не придумал (СИ)

Для Дойчлянда и товарищей последним оплотом надежды на спасение Ильи так и оставался недоучившийся патологоанатом.

После очередного звонка труповеду у парней были ценные инструкции: дать Илье ряд анальгетиков, витаминов и активированного угля.

 

К вечеру принялись за лечение. К ночи небо разразилось громовыми залпами.

20 сентября

Дождь лил всю ночь, размывая грунт лужаек. Природа вокруг становилась противной и нестабильной, сжиживаясь и растекаясь. Болезнь Ильи была похожа на природу.

Но из сложившейся обстановки парни умудрились даже извлечь немного лулзов.

На вписку пришёл молодой паренёк, который Илью не знал. Поскольку музыканта никто беспокоить не хотел, Дойчлянд положил его в своей опочивальне, чтобы друг мог набираться сил и греться в покое. В соседней комнате продолжались нескончаемые дебаты. Неожиданно для всех в дверном проёме показался Илья. Его посиневшая кожа, впалые щёки и чудовищно чёрные мешки под глазами заставили юнца, впервые Илью увидевшего, вздрогнуть. Прожжённым троллям сговариваться не пришлось, все заулыбались.

 

— Ты, Витёк, ща тоже заразишься, — хлопнул парня по плечу Ефрейтор.

— Чем? — испуганно спросил мóлодец, хотя его и звали Сергеем.

— Подкожным гепатитом! — скорчив страшную рожу, подыграл Философ.

— И внутривенным герпесом… — уточнил Дойчлянд.

— Да, да, и все передаются через прикосновения, — схватил Сергея Ефрейтор.

— Бля, да ну вас нахуй! Не хочу, — стал вырываться Серёжа.

 

Все откровенно хохотали. А Илья, изображая зомби, начал Сергея бесцеремонно тискать.

 

— Да вы прикалываетесь, да? — неуверенно стал подбираться к истине Серёжа.

 

Парни переглянулись. А потом ещё сильнее заржали. Тут даже у наивного Сергея лицо просияло.

 

— Кстати, Илья, — обратился Ефрейтор, — мы тут всё то время, пока тебя не было, слушали песню нашего друга Дмитрия Ткачёва – традиционалиста и хорошего музыканта.

— Интересно, — тихо пробормотал Илья, — и что за песня?

— «Памяти друга» называется, — заулыбался Ефрейтор, — она как раз об уличном музыканте, который умер. Вот думали, будет твоя посмертная, а ты взял и вернулся!

— Включай уже, — оживился Илья.

 

Через полчаса Илье стало слишком плохо. Он лёг на кровать, начал трястись и ещё сильнее посинел.

 

— Просто накройте меня, — шептал Илья ссохшимися губами, — мне будет хорошо…

 

Но Дойчлянд в это не верил. Он вызвал скорую помощь прямо к себе домой, выдворив всех гостей на улицу.