Не. Прикасайся ко мне

Я вытащила из шкафа кастрюлю, включила плиту и достала из холодильника молоко. Оно еще не имело кислого запаха, и я налила немного молока в кастрюлю. Я не знала, есть ли у Луки мед, но всей душой надеялась на это, садясь на корточки перед выдвижным ящиком, в котором Апрель и он хранили всевозможные продукты. Как и вся квартира – за исключением комнаты Апрель, – шкаф был прекрасно организован. Банки, коробочки и упаковки стояли аккуратно и были рассортированы по группам. Следует ли мне обратить внимание Луки на то, что он имеет симптомы обсессивно-компульсивного расстройства?

– Что ты ищешь?

Мое сердце подпрыгнуло, и я замерла. Из-за потрескивания, шуршания и скрипа во время поиска я не услышала, как пришел Лука. Все еще сидя на корточках, я медленно повернулась к нему.

Он прислонился к дверному косяку и наблюдал за мной. Его майка была помята, а кудри растрепанно торчали во всех направлениях, как будто он ворочался так же много, как я.

– Мед.

– Он стоит выше. – Лука оттолкнулся от косяка и подошел к холодильнику, чтобы открыть шкаф над ним, до которого я никогда не смогла бы дотянуться без стула. Он вытащил банку меда и поставил ее рядом с плитой.

Я задвинула ящик и встала.

– Спасибо.

Он улыбнулся:

– Не можешь заснуть?

Я кивнула и помешала молоко.

– Я не могу прекратить думать.

– Я тоже, – сказал Лука и сел на стойку. Кисти рук он положил под бедра. Он сделал это для меня или просто чтобы согреть пальцы? – Я чувствую себя виноватым.

– Почему?

– Потому что тебя ограбили на улице перед моей квартирой, – сказал он серьезно. – Если бы пошли в клуб, такого бы не случилось.

– Это произошло бы в любом случае. Я припарковалась бы здесь и вместе с вами пошла в клуб, – возразила я ему, хотя сама не верила в это. Если бы он праздновал свой день рождения в клубе, я бы не пошла с ними. Но это не играло никакой роли. В этом не было его вины.

– Это просто несправедливо. – Лука вздохнул, потом на его губах появилась тонкая улыбка. – Лучше бы вор залез к Апрель. Это не машина, а мусорная свалка.

– Именно по этой причине он не сделал этого.

– В следующий раз хорошенько замусорь свой VW.

– Мусор вместо сигнализации?

Лука кивнул:

– Нам следует запатентовать идею.

Я нерешительно засмеялась и снова помешала молоко, от которого поднимались маленькие облака пара. Я была благодарна Луке за то, что он хотел приободрить меня, но это не помогло бы. Мои мысли и чувства находились в той черной точке, из которой только время могло унести их.

– Сага? – Его голос звучал озабоченно. Я перевела взгляд с кастрюли на него. Он пристально смотрел на меня, подняв брови. – Не волнуйся. Мы справимся.

– Мы?

Лука кивнул.

– Возможно, я был на балконе нетрезвым, но я не лгал. Я серьезно думаю то, что сказал.

– Что ты думаешь?

– Что ты мой номер три.

– И подарки других ничего не изменили?

– Они не имели ни одного шанса против лучшего подарка в мире. – Лука улыбнулся, и на его щеке наметилась ямочка.

Мне пришлось отвести взгляд, чтобы не сделать опрометчивого шага и не обнять его. Я взяла мед и щедро положила его ложкой в теплое молоко. Я все время чувствовала внимание Луки.

– Апрель и я не оставим тебя на произвол судьбы, – продолжил Лука. Он понизил голос до шепота.

Мне стало жарко, не из-за панической атаки, а из-за какого-то… теплого чувства.

– Почему?

Лука наклонил голову.

– Почему что?

– Почему вы хотите мне помочь? Мы знакомы всего несколько недель.

– С каких пор дружба определяется временем?

Я достала себе чашку из шкафа, чтобы не надо было смотреть на Луку. Дружба. Странно было слышать это слово от него. Еще несколько часов назад я даже не была уверена, нравится ли он мне. Признаю, он всегда был милый и готовый помочь, и хорошо относился ко мне. Однако уважительное отношение к людям еще не признак дружбы.

– Ты тоже хочешь?

Лука вытянул шею и посмотрел в кастрюлю.

– Если что-то останется.

Я взяла из шкафа вторую чашку и разделила молоко между нами. Лука вытащил правую руку из-под бедра и взял чашку, которую я ему протянула. Потом я прислонилась к кухонному шкафу и сделала первый глоток. Молоко было сладким от меда, как я любила, и приятное тепло побежало к желудку.

Лука закашлял. Он спрыгнул со стойки и поставил чашку. Сделав три больших шага, он оказался у холодильника, вытащил бутылку воды и жадно отпил.

Я вопросительно посмотрела на него.

– Боже мой, это отвратительно, – простонал он и провел тыльной стороной кисти по губам. С перекошенными губами и наморщенным носом он смотрел то на меня, то на чашку.

– Как ты делаешь эту штуку? Она на вкус как сироп.

– Мне нравится сладкое, – сказала я и сделала еще глоток.

Он вздрогнул от отвращения.

– Ты можешь выпить остаток моего молока.

Я пожала плечами, взяла его чашку и перелила содержимое в свою.

Лука допил воду и взял из холодильника холодный кусок пиццы. Потом он снова сел на стойку.