И вроде ничего такого не происходит, но это случается именно в тот момент, когда мы с Глебом смеёмся над тем, как сосед сверху точно выбирает момент для сверления чего-то там. Звук звонка обрушивается на нас недосказанностью. Той самой, которая каким-то невероятным образом отступила чуть ли не на весь день, но резко обрывает хрупкое перемирие сейчас.
Не понимаю, почему и как знаю это наверняка. А ещё не представляю, откуда эта надломленность в груди.
Не глядя на Глеба, я ухожу в свою комнату и принимаю вызов.
– Привет, – поправляю волосы, останавливаясь напротив зеркала.
Не знаю, почему говорю так сдавленно. Разве я не рада тому, что парень, который мне так сильно нравится, звонит чуть ли не каждый день?
– Привет, ну что там, как наши молодожёны? – бодро спрашивает Кирилл. – Судя по тому, что ты сегодня не была в школе, вы продолжаете отмечать?
Я прикусываю губу, отводя взгляд от зеркала. Свиридов ведь не знает… Он даже не догадывается, что сейчас в квартире только мы с Глебом.
Нервно мерю комнату шагами. Интуитивно точно знаю – правда Кириллу не понравится.
– Я просто хотела выспаться после вчерашнего, вот мне и позволили, – обтекаемо отвечаю и ухмыляюсь собственным словам.
Ну а что, по сути, правда ведь. Глеб ведь с утра построил из себя строго старшего братца, который «разрешил» мне отдохнуть только на один день. Но вот об этом Кириллу уж точно лучше не знать.
– О, так значит, раз вы не отмечаете, ты сегодня свободна? – Свиридов даже не замечает моей заминки.
Это определённо хорошая новость. А его предложение…
Вообще-то оно – новость ещё лучше! Да что это со мной, к чему я вообще вспомнила, как резко перестал смеяться Глеб?..
– Да, – решительно подтверждаю. – Так что говори, во сколько и где видимся.
Глава 23. Глеб
Не знаю, какого чёрта воздух на кухне моментально давящим становится, а весь вроде бы позитивный настрой разбивается о звук звонка.
Оба знаем, кто это. Не нужно даже смотреть – это в атмосфере вокруг нас витает совершенно непонятным образом. Настя уходит ответить, а я ещё некоторое время стою, хмурюсь и не понимаю, что это вообще было.
Причём вообще всё это. Начиная с наших дружеских посиделок то в моей комнате, то на кухне. Да что там – начиная с завтрака, с похода в магазин. Я ведь не притворялся, ну вот как так просто сестрёнке удаётся заставить меня забыть о том, кто она? Кто её мамаша? Я реально такой дебил?
Видимо, реально, потому что странный порыв вдруг толкает меня к дверям её комнаты. Захожу сразу, без стука или колебаний.
– Хорошо, буду через десять минут, – тут же впечатывается в меня бодрое Настино.
Она вздрагивает от звука двери и настороженно смотрит на меня. Озадаченно и с опаской даже. Видимо, ожидает, что я телефон у неё выхвачу, или ещё что?
Вспоминается, как Настя думала, что я расходы на продукты делить буду. Как запросто поверила в тот запрос, что я вводил. Как впала в ступор, когда блинчики ей подогрел.
Похоже, да, она запросто ожидает, что я вмешаюсь. И, чёрт возьми, на этот раз она почти права – я к этому удивительно близок. Чуть ли не разрывает внезапной яростью.
Настя растерянно откликается в телефон:
– Ага, хорошо, – и завершает звонок.
Кривлю губы в улыбке, с интересом глядя, как сестрёнка теряется от моего присутствия. Уверен, она даже не слышала, что там ей Кирилл сказал после того, как я сюда вошёл.
– Ты чего? – наконец она обращается ко мне.
И тут же делает шаг назад, не сводя с меня непонимающего взгляда.
Я усмехаюсь. Сам не понимаю своего состояния, перед глазами чуть ли не пелена, да и сознание мутнеет. Не вижу, не слышу, хотелось бы и не чувствовать, но не выходит. Разум подсказывает, что Насте лучше не верить, да и мне не хочется, но инстинкт кричит, что не способна она на ложь. Что надо разобраться, надо выяснить. Не стала бы она вот так глупо говорить, что не врала, чтобы тут же запить это, опровергая.
– Не ходи к нему, – не своим голосом произношу.
Даже не понимаю, как это из меня вырывается и зачем.
Настин взгляд тут же начинает бегать по комнате, избегая моего. Атмосфера накаливается настолько ощутимо, что дышится с трудом.
– Глеб, – одними губами проговаривает сестрёнка моё имя, и меня окончательно прошибает.
– Не ходи к нему, – повторяю, но на этот раз гораздо более отчётливо, осмысленно и настойчиво.
Неважно, почему. Я даже не знаю, чего во мне сейчас больше – желания впиться в губы сестрёнки и не отпускать её, или заставить ту сказать уже хоть что-то, чтобы душу не травила. Чтобы я приземлился, наконец, причём как можно жёстче. Чтобы перестал плыть от одного её смущённого взгляда.
Да наплевать на это всё. Пусть только не идёт. Это, наверное, единственное, что я понимаю удивительно чётко.
Будто мы с Настей не чуть больше недели назад познакомились, будто не её мать наплевательски отнеслась к моей. Эта девчонка выбита у меня в голове, разносится по сосудам вместо крови, обжигает лёгкие. Не знаю, как я вообще держусь, но это выматывает покруче съёмок с самыми трэшевыми трюками.