Не проси моей любви

Воспользовавшись паузой, Аркадий заметил, что Герман, архитектор по профессии, уже не первый год занимается реставрационными работами на Большом Соловецком. Виссарион и Герман поулыбались друг другу. Похоже, Виссарион не очень понимал, с какой целью эта странная группа прибыла на Анзер. Что им предлагать? Что не предлагать? Куда их пускать? Куда не пускать?

Причина его затруднений вскоре стала ясна. Отец Амвросий отбыл по делам в Свято-Троицкий скит и до сих пор не вернулся. Без него же дать благословение на подъем к храму Распятия Господня не мог никто. Однако, если они устали с дороги, то в двух шагах, рядом с жилищем трудников, есть гостевой дом — маленький, но уютный, — там можно выпить чаю со сладкими сухариками и почитать Жития Святых.

— Сладкие сухарики, какая роскошь, — бормотал Герман, осматриваясь на новом месте. — Нора, смотри, у них есть сахар, кто бы мог подумать.

— И чай, — подхватил Александр. — Что может быть лучше к Житиям Святых?

Гостевой дом оказался обыкновенным сараем, похожим на тот, что стоял на дачном участке, где Нора и Лера в детстве проводили каждое лето. Маленький загончик для двухкомфорочной плиты с газовым баллоном плюс прямоугольное помещение с дубовым буфетом антикварного вида, обеденным столом, за котором единовременно могли разместиться шесть человек, несколькими табуретками и продавленным диваном. Стол был покрыт клеенкой в красную и белую клетку. На одном его углу, рядом с заварочным чайником и пачкой чая «Майский», высилась стопка книг и брошюр религиозного содержания. Посередине стояла корзинка с сухарями, на нее чья-то заботливая рука накинула белую льняную салфетку с мережкой по краю.

Нора уселась на диван и тогда только почувствовала зверскую усталость.

— Кто будет заваривать чай?

— Я уже нашел воду, — откликнулся из загончика Александр. — Здесь целая канистра. И чайник тоже есть. Сейчас все сделаю.

Минут через пять подошел Аркадий, задержавшийся в церковном дворе для приватной беседы с Виссарионом. Вид у него был безрадостный.

— Похоже, мы здесь застряли. Без отца настоятеля не делается ни одно дело. Даже позвать Леонида, занятого наверху, в келейном корпусе, никак невозможно, тем более отпустить его с нами на Большой Соловецкий.

Он посмотрел на Германа, сидящего на табуретке с Новым Заветом в руках.

— Что? — спросил Герман. — Предлагаешь мне зайти с обратной стороны, влезть на гору и похитить Леонида Андреевича у монахов?

— Похитил же ты его однажды у папаши.

— Мужики, не сходите с ума, — посоветовал из кухни Александр. — Хотите поссориться с игуменом Амвросием и с игуменом Поликарпом за раз?

Зевнув, Нора легонько толкнула Германа ногой в колено.

— Читай вслух, дорогой.

Слова Аркадия «мы здесь застряли» оказались пророческими. Они реально застряли.

Игумен Амвросий, грузный, но энергичный мужчина лет пятидесяти, прибыл около пяти часов пополудни, сердечно поприветствовал гостей, распорядился насчет дополнительных мест к вечерней трапезе и послал инока за капитаном «Непобедимого». Игорь принял приглашение с благодарностью. Раз уж погода испортилась и отплыть с Анзера прямо сейчас не представляется возможным, почему бы не провести время за столом под крышей в обществе чистых сердцем людей. Нора, Аркадий и Герман встревоженно переглянулись. Испортилась погода? Действительно, небо было затянуто тучами, земля потемнела под моросящим дождем… Да, кивнул Игорь, в проливе большая волна. Но ничего. В этих краях все меняется быстро, не исключено, что уже через час или два можно будет отправиться в путь.

За эти часы ожидания Нора в полной мере прочувствовала изолированность Анзера от всего остального мира, пусть не безопасного, но привычного. Мира, где ей всегда было ясно как себя вести. Ну, почти всегда. Интересно, мелькнуло у нее, если эти люди не имеют постоянной и надежной связи с внешним миром — ни телефона, ни интернета, — и не могут в любой момент времени прыгнуть в лодку и переплыть Анзерскую салму, то что они делают с заболевшими или травмированными? С теми, кому срочно требуется медицинская помощь? Или среди них есть хирурги? Согласилась бы она сама пожить в таких условиях хотя бы месяц? Ох, нет…

В семь часов вечера рабочий день закончился, и трудники получили возможность заняться своими делами: помыться, постирать, погулять по острову, половить рыбу, полежать на койке с книжкой и все такое прочее. В половине восьмого наконец состоялась встреча команды спасателей с беглым наследником миллионов.

Леонид появился со стороны лагеря трудников, увидел их, сидящих в траурном молчании на скамейке под большой березой, еще издали замахал руками и ускорил шаг. На нем были застиранные до голубизны джинсы и синяя рубашка с закатанными до локтей рукавами. Выглядел он посвежевшим и похорошевшим. И, судя по всему, успел ополоснуться после работы — светлые волосы влажными прядями облепили лоб.

До чего же хорош! Это была первая мысль, посетившая Нору. И вторая: только бы они с Германом не начали тискаться у всех на глазах.