Не проскочи мимо! Два кусочечка колбаски… Стоянка поезда одна минута

Сына ему родила. А то, что Ванька получился подкаблучником, в этом полностью его, как отца, «заслуга». Сколько раз Валя уговаривала его дать сыну больше свободы. А он: «Цыц! Сам знаю, как воспитать мужика!» Вот и довоспитывался, что остался на старости лет один. Сынок из-под жёсткой отцовской опеки плавно перебрался под юбку жены. А ведь Валюша такое предвидела.

Так же, как не обольщалась по поводу снохи. Та вела себя в его доме скромненько. Поначалу. «Папа», «мама» – ему это нравилось, а Валюшу коробило. Но в семейную жизнь сына не вмешивались ни он, ни жена. Только умирая, Валечка сказала ему слова, которые он тогда не понял: «Сёма, не сопротивляйся, если дети захотят жить отдельно. Продай дачу, купи себе квартиру, чтоб своя крыша над головой…» И опять оказалась права!

Не прошло и полгода после ухода жены, как сын заговорил о квартире. Очень уж снохе хотелось быть в четырёхкомнатных хоромах полновластной хозяйкой. А его сбагрить в свою комнатку в коммуналке. Но Семен Михайлович не позволил так с собой поступить. Вовремя вспомнил слова жены, продал дачу и купил себе малогабаритную однокомнатную квартирку на окраине Москвы. Много ли ему надо, одному? Сначала чувствовал себя неуютно. Стены давили. Привык к просторам. Да и не думал, не гадал, что уедет когда-нибудь из квартиры, превращённой умелыми Валечкиными руками в уютный дом, тихую гавань. Только, если, ногами вперёд. А оно вона как получилось! Не пожелали дети, чтобы он к ним преклонил свою лысую голову на старости лет.

Но, ничего! Обжился. Постепенно привык. Наладил быт – руки-то у него из правильного места всегда росли. С работы домой пусть и на электричке, но зато Лосиноостровский парк рядом. Из-за него и выбрал этот район. Чистый воздух. Тишина. Зимой на лыжах. Чуть снег сойдёт – на велосипеде или пешком. Надо держать себя в форме. Ухаживать-то, случись что, некому. Если только на внука надеяться. Так до его взросления дожить ещё надо. И неизвестно, кто из него выйдет, это при таких-то родителях…

Сноха осталась жутко недовольна тем, что тесть продал дачу, а ещё больше тем, что все деньги забрал себе. Опять подослала к нему сына. Семён Михайлович ответил жёстко: «И квартира, и дача мои с матерью. Вот помру – тогда всё твоим будет! А пока жив, буду поступать, как захочу!» Остаток денег после покупки квартиры Семён Михайлович положил на вклад. Чтобы было, на что купить уход за собой, раз уж на родных никакой надёжи не было.

А ведь на покупке дачи, в своё время, Валя настояла. Он долго сопротивлялся. Ну, не тянуло его к земле! А она с удовольствием возилась на грядках. За ним было только отвезти-привезти. И чтобы он делал, если б не дача? Согласился бы на коммуналку? Настоял на размене квартиры? Или смирился с верховодством ушлой снохи? И так не этак, и этак не так…

Всё-таки, повезло Семену Михайловичу с женой! Хорошо хоть под старость это понял, оценил. А в молодости чего только не было! Он и погуливал. (А чего ж упускать момент, когда девки сами на шею вешаются – молодой, красивый, тогда ещё с густым ёжиком, в форме). Перед женой, правда, этим не бравировал, как некоторые его сослуживцы, соблюдал осторожность, давал себе волю только в командировках, в отпусках. Одно время круто пил. Лётчик – спирта, хоть в ванне купайся. Допился до язвы. Чуть не списали, еле выкарабкался. Но хронический гастрит заработал…

Помотало их с женой по гарнизонам. Насмотрелся, как другие семьи живут. В военном городке спрятаться негде. Все всё друг про дружку знают. Это тебе не на гражданке, когда, порой, и соседей по лестничной площадке не знаешь, как зовут. Вот тогда Семен Михайлович и остепенился. И телом, и душой, и всем сердцем вернулся в семью. И заново полюбил свою Валюшу.

А сейчас вот собаку завёл. Тоскливо было одному в четырёх стенах. Теперь Рекс его надежда и опора. И собеседник, и друг…

В отличие от Семёна Михайловича, Валентина Петровна оказалась в отдельной однокомнатной квартире по собственной инициативе. По примеру своей мамы, которая тоже уехала от них с мужем, когда Лиза подросла, и они перестали нуждаться в её ежедневной помощи. «Чем дальше, тем роднее», – сказала тогда мама. Валентина Петровна запомнила и опробовала на практике этот тезис. Тезис работал.

Не то чтобы Валентине Петровне не нравился Лизин муж. Руки у него, правда, росли из задницы, но она уважала его за то, что на работе он вкалывал по-черному. И не за три копейки. Семью содержал на приличном уровне. Они даже могли позволить себе излишества, с точки зрения Валентины Петровны, в виде машин у обоих, яхты, арендованного летнего домика, хотя оборудованная дача, на которой по полгода жила её мама, была вот она, рядом.