Не расстанусь с коммунизмом. Мемуары американского историка России

Это время совпало с переводом на русский язык «Машин для товарищей». Идея перевести ее, возможно, возникла, когда популярный американский автомобильный журнал «Саг & Driver» включил книгу в свой список рождественских подарков 2009 года. Я подумал: если книга пользуется такой популярностью среди автолюбителей в Соединенных Штатах, как насчет русских? Я также заметил, что выходит все больше и больше переводов исторических монографий, и начал задаваться вопросом: «Если такая-то книга может быть опубликована в русском переводе, почему не может моя?» Я обсудил этот вопрос с Коринной, чей коллега по институту знал Андрея Сорокина, управляющего директора российского издательства «РОССПЭН». Я позвонил Сорокину в Москву. Из записи нашего разговора следует, что я сказал ему: «Мой университет даст мне пять тысяч долларов на перевод книги, но только при условии, что я представлю им договор с издательством». Со своей стороны, Сорокин выразил заинтересованность, но в следующем письме отметил, что «“РОССПЭН” потребуется дотация в размере пяти тысяч долларов США <…> на переводчика, воспроизведение иллюстраций и покрытие других расходов». Где здесь курица и где яйцо? Вопрос решился 11 января 2010 года, когда канцелярия вице-президента по научным исследованиям и аспирантуре Мичигана сообщила мне, что профинансирует мое предложение на сумму пять тысяч долларов. Это устроило Сорокина, который составил договор.

«РОССПЭН» наняло переводчицу, и наша с ней переписка шла интенсивно, мы обсуждали вплоть до конца года. Самая труднорешаемая проблема возникла из-за моей манеры писать заметки: там не всегда были записаны оригинальные русские фразы, которые ей требовались. Благодаря опубликованным материалам и онлайн-источникам я смог получить оригиналы на русском языке, но как насчет архивных цитат? Сначала я пытался выдать свои переводы на русский язык за оригиналы, но она довольно скоро обнаружила мою хитрость и заставила меня признаться, что я просто не смог найти русские варианты. Тем не менее ей удалось с этим разобраться, и к весне 2011 года, когда мы с Лесли собирались приехать в Москву, чтобы начать еще один проект, «РОССПЭН» сообщило мне, что я могу забрать свои два бесплатных экземпляра.

Тот теплый солнечный день в конце мая, когда я вышел из офиса «РОССПЭН» на Профсоюзной, 82, в московском районе Черемушки, неся свои два экземпляра, запомнился мне как один из самых счастливых. Я сиял гордостью и дружелюбием. Когда я собирался войти на станцию метро «Калужская», ко мне подошла женщина лет сорока, чтобы спросить, как добраться до «Речного вокзала». Остальная часть нашего разговора, рассказанная несколькими годами позже от третьего лица, выглядит следующим образом:

«О, – ответил он, – это довольно далеко, но это не так сложно, – и показал на маленькую схему метро у нее в руках. – Вам надо выйти на “Третьяковской”, перейти на “Новокузнецкую”, а затем сесть на поезд до конца». Она, похоже, не понимала этих указаний. Тогда он предложил ехать вместе, по крайней мере до его места назначения. Когда они вошли в метро, стало ясно, что она понятия не имеет, что делать. После того как он провел ее через турникет, они подошли к эскалатору, она испугалась и схватила его за руку. «Можно заключить, – написали мы с Лесли, – что некоторые вещи не меняются, и приезжие из провинции по-прежнему боятся городских особенностей Москвы или Петербурга» [Siegelbaum 2014а: 147-148].

В тот раз я так и не понял, почему женщина так разволновалась, но настроение мое переменилось.