Не разлей вода

Сергей улыбнулся и стал расспрашивать брата о делах в училище. Он поддерживал нехитрый разговор и думал о том, что тайна отношений с Алей – это самая хорошая тайна, какая была. Еще он думал о том, что машина ему совершенно необходима. Хотя и понимал, что это будет очень сложный период – кредит он возьмет на работе, где он работал со второго курса, и все силы его пойдут на отдачу этого займа. «Как же ухаживать за девушкой, если надо будет расплачиваться за машину?» – думал он, но почему-то не волновался. Влюбленность в Алю придала ему столько сил и уверенности в себе, что он знал, что справится с задачей.

Батенины-старшие жили теперь тихо. Со временем все постепенно стерлось из памяти, история перестала всплывать в домашних ссорах. Сыновья не требовали особого внимания – Сергей был самостоятельным и никогда не советовался ни по каким вопросам, решения принимал сам и еще умудрялся поддерживать младшего брата. Все, о чем объявлял старший сын, теперь воспринималось как дело решенное. В глубине души Батенин-старший очень хотел, чтобы сын о чем-то его попросил. И Батенину хотелось ему помочь, но контакт был утерян, а как его найти, восстановить, он не знал. Поэтому и проскальзывали раздражение и ирония.

Да, Сергей Батенин влюбился в Алю Кочину. Он как бы был готов к этому чувству – вся жизнь Али прошла перед его глазами. С того самого момента, когда он понял, что виноват отец, он стал на сторону кочинской семьи и, жалея маленькую девочку, готов был ради нее на подвиги. Потом, когда мальчишеский максимализм сменился юношеской пылкостью, Сергей торопил время – ему казалось, что Аля взрослела чересчур медленно. Сейчас, будучи взрослым молодым человеком, он любил эту девушку и совершенно серьезно строил планы их совместной жизни. Ему казалось, что ничто не может быть преградой.

⁂

Аля поступила в институт. Она успешно сдала экзамены. Потребовалось ли вмешательство Олега Петровича – осталось тайной. Первого сентября студентка Аля Кочина выслушала первые лекции и точно для себя решила, что на следующий год будет поступать в театральный, о чем не мешкая сообщила отцу.

– Давай не будем спешить, проучишься год, а там… – уклончиво заговорил Олег Петрович.

– Папа, сначала я слышала «Вот поступишь, посмотришь. Первые лекции прослушаешь, познакомишься с однокурсниками…» Все. Я поступила, лекции первые прослушала, с однокурсниками познакомилась… Все, папочка, теперь я хочу поступить в театральный. Я же доказала, что могу серьезно заниматься.

Кочин задумался. Дочь он обожал – она была у него одна, добрая, умная, послушная и красивая. Стоит ли принуждать ее следовать его воле? Тем более сам Кочин не был уверен в правильности выбора. А настаивал только, чтобы быть спокойным – он знал, что Аля поступит в любом случае.

– А как ты будешь совмещать учебу на первом курсе с подготовкой в театральный?

– Легко! – воскликнула Аля. Она поняла, что победила. Папа успокоился, понял, что учиться она умеет и упорства ей не занимать.

– Я найду тебе преподавательницу. Актрису. Настоящую. Теперь таких нет.

– А откуда ты ее знаешь?

– Ну, я ее и в театре видел, и в кино. Замечательная актриса, умнейшая женщина и удивительная красавица.

Так в доме Кочиных появилась актриса Ольга Леонидовна Самарина.

У Али теперь были утром лекции, потом занятия с Самариной. Между этими делами она успевала встречаться с Сергеем Батениным.

Они встречались вечером. Когда позволяла погода, гуляли по улицам. Оба Москву знали не очень хорошо, и эти прогулки были открытиями для обоих. Аля даже иногда готовилась к этим импровизированным экскурсиям – выискивая в книжках информацию об улицах и домах, а потом удивляла своими знаниями Батенина. Сергей в детстве редко бывал в Москве, потом были школа, уроки, институт. По сути, так просто бродить у него получалось только сейчас, с Алей.

В ту зиму он объяснился ей в любви. Они шли по набережной Яузы, смотрели, как на фоне красного морозного заката пробегает по мосту поезд. В этот момент город приобрел какую-то художественную законченность, словно художник сделал последний мазок.

– Аля, я люблю тебя, – Сергей повернулся к ней, – мне кажется, что давно люблю. Я тебе должен признаться, я наблюдал за тобой, за твоим отцом, за вашей жизнью.

– Это как? – остановилась Аля.

– Мое окно смотрит в ваш сад.

– Я знаю, я часто видела тебя. Ты думал, что спрятался за занавеску, а я видела… – Аля помолчала, а потом добавила: – И старалась красиво ходить, держать спину ровно. Понимаешь, я себя чувствовала как на сцене.

Батенин уставился на нее.

– Так все это время ты знала, что я за тобой наблюдаю?!

– Сначала догадывалась. Потом знала.

– Как это?

– А как объяснить, что каждый раз, когда я выходила из нашей калитки, ты встречался мне?

– Я делал это украдкой. Отец запретил нам общаться с вами.

– Это потому, что мой папа поставил такое условие.

Аля вздохнула.

– Но я тебя люблю, – упрямо повторил Сергей, – и…

– Я тебя тоже, – перебила его Аля. Она ухватила его за воротник куртки и поцеловала.