Не разлей вода

– У нее получится. Она будет актрисой. Как раз ее упрямство – залог успеха. И, – тут Сергей Батенин улыбнулся самой своей лучшей улыбкой, – у нее такая выдающаяся учительница!

– Ах, хитрец! – от души рассмеялась Самарина. А Аля, прислушиваясь к их диалогу из кухни, хихикнула – Сергей понравился Самариной. А мнение ее было очень важно для Али. Самарина была человеком умным, наблюдательным и дальновидным. «Ну вот, теперь остался папа!» – подумала Аля, заваривая чай в большом ярком чайнике.

Чаепитие у Самариной прошло весело – Ольга Леонидовна рассказывала театральные байки, помощница по хозяйству Наталья, которая тоже сидела за столом, все жаловалась на хозяйку и делала это тоже очень смешно, а Аля и Сергей наслаждались теплом, семейной атмосферой и тем, что сидели на диване бок о бок и держали друг друга за руки.

Прощались уже за полночь. Напольные часы били басом, и Ольга Леонидовна оставляла их переночевать, подчеркивая, что комнат в доме много, каждому достанется по тихому углу и свежей удобной постели.

– Эта квартира рассчитана на большую семью. Шутка ли сказать – почти пять комнат…

– Это как почти? – изумился Сергей, любивший во всем математическую точность.

– Одна без окон, почти кладовка, но я из нее сделала кабинет с диванчиком. Вот она почти пятая.

– А, понятно…

Переночевать они отказались, прощались долго, в довершение ко всему Самарина вышла их провожать. В своих мягких тапочках, но в шубе и платке она стояла на заснеженном крыльце и ждала, пока ребята скроются за оградой дома. Ольга Леонидовна была актрисой до мозга костей – любое будничное дело она превращала в спектакль. И играла в нем искренне, от души, во всю ширь своего таланта.

На прощание она успела шепнуть Але:

– Очень хороший. Я бы сказала, положительный. Но ты не спеши, девочка… Думай, присматривайся…

– Я боюсь папы. Папа его никогда не примет…

– Ох, – Самарина закатила глаза. В этом тоже был некий театральный оттенок.

– Ничего, будем стараться его убедить.

Сергей с Алей вышли на бульвар.

– Поздно, – с сожалением произнесла Аля.

Батенин помолчал и вдруг сказал:

– Какие же разные люди живут на свете. И самое большое заблуждение – отрицать это или не относиться к этому серьезно. Понимаешь, это проблема моего отца. Я много думал, почему же такое случилось, почему отец решился на этот шаг. И я понял: он не хотел принять то, что другие люди могут иметь иные интересы. Он не уважал чужое пространство. И когда твои родители вежливо, но решительно отдалились, он взбесился. Ему надо было подчинить их. Как он подчинил мать. Или пытался подчинить нас, детей. Понимаешь ли, своеобразная гегемония.

– А при чем тут Ольга Леонидовна? И то, что навестили ее?

– А я увидел человека с другой планеты. Знаешь, я как в театре побывал. Многое в ней мне не очень понятно, но я с удовольствием поучусь такому взгляду на жизнь.

Аля улыбнулась:

– Самарина тебе понравилась? А ты понравился ей. Она мне сказала, когда мы уходили.

– Она же не знает меня совсем.

– Не скажи. Я ей рассказывала, и она очень наблюдательна.

Батенин улыбнулся:

– Черт возьми, приятно. Даже сам не ожидал.

Некоторое время они шли молча.

– Как же хорошо! – вздохнула Аля. – Бульвар, снег, фонари, людей совсем немного, и эти окна домов. Знаешь, за городом хорошо жить, но иногда хочется вот этого всего… – Она раскинула руки, как бы обнимая улицу.

Батенин остановился, обнял ее.

– Может, мы не поедем за город сегодня?

Аля отстранилась.

– В каком смысле?

– Мы можем переночевать в Москве.

– Не понимаю.

– У нас есть квартира здесь. Дальняя тетка в ней жила. Потом она досталась родителям. Они ее сдавали. Сейчас там ремонт закончен. И никто не живет.

– И что?

– Мы можем сегодня остаться…

Аля не ответила. Она шла и смотрела под ноги. Там был белый скрипучий снег. Смотреть на него было приятно – беззаботное такое занятие. Идешь, идешь, и не надо ни о чем думать, не надо принимать решения. Аля давно ждала этого момента – их отношения были уже такими ласковыми и тесными, что порой захватывало дух. Но Аля боялась… папы. И Самарина сказала: «Думай…» Не это ли она имела в виду? Все эти соображения мелькали в голове у Али, но руки сами обняли Сергея, и губы прижались к ледяному уху.

– Ты замерз, и придется тебя согревать. Вези меня в это свое логово!

– Почему это – «логово!» – обиделся Батенин. – Там никого не было. Вот только ремонт сделали…

– Не оправдывайся! – погрозила пальцем Аля. – Я очень ревнивая…

Она что-то еще говорила, но в этом была какая-то нервность. Впервые за время их знакомства они останутся наедине, в одном доме. И Аля понимала, что случится неизбежное. И далеко, на задний план, ушли строгость отца, советы Самариной, собственный страх и неуверенность. Сейчас она хотела быть с Сергеем, вдвоем.

Такси, которое вызвал Сергей, приехало через несколько минут. За это время, стоя на перекрестке Тверского бульвара и Малой Никитской, Аля успела задуматься о своем решении, испугаться, успокоиться и опять испугаться.

– Наше такси, – вернул к реальности Батенин.

– Да? Послушай…