(Не) родная

— Счастливым? — задумываюсь. Хороший вопрос, никогда им не задавался. Да и не знаю я, что значит счастье.

— Она дает мне не сойти с ума, — говорю вслух и добавляю про себя: «От тоски».

— В чем тогда смысл?

А-а-а. Сковырнула что-то в моей душе. Нервно сглатываю и стискиваю зубы. Больно, черт возьми.

— Пора, — говорю я, глядя на часы.

На самом деле еще рано, но продолжать этот разговор нет сил. Трусливо сбегаю сам от себя. Отставляю чашку в сторону и кладу на стол деньги за обед.

Таисия уже ждет меня. Идем к выходу. Помогаю ей сесть в машину и пристегнуться. Сам сажусь за руль и вбиваю в навигатор название гостиницы.

— Думаешь, у нас получится? — Она волнуется, и ее волнение вибрациями доходит до меня. А должно быть наоборот. Где-то я не доработал. Надо исправляться.

— Обязательно, — уверенно отвечаю и улыбаюсь ей. В любом случае Соня станет ее дочерью. Я в этом не сомневаюсь и сделаю все возможное, чтобы помочь им воссоединиться.

— Спасибо тебе. — Тася благодарно улыбается, а мое сердце с размаха врезается в ребра. Еще чего не хватало… Хмурюсь и плавно трогаюсь с места.

Глава 16 Таисия

Вот уже несколько минут сидим в холле гостиницы. Алексей предусмотрительно держит меня за руку и несильно сжимает в знак поддержки. Смотрю на него с благодарностью и стараюсь дышать ровнее. Волнуюсь так, что голова кружится.

Они напротив. Пара. Сразу видно, обеспеченные. Мужчина чуть старше и спокойнее, женщина эмоционально жестикулирует. Говорят на английском, но я не понимаю и половины, Алексей переводит мне. Скорее всего, не все, а только суть. Но и на том спасибо.

— Они уже проконсультировались с представителями власти и врачами. Девочке предстоит очень сложная операция. Очень дорогая операция. — Алексей запинается, сильнее сжимает мою руку и продолжает: — Они считают, что Соне очень повезло, так как они готовы все оплатить и не понимают, в чем проблема?

Судорожно вздыхаю и смотрю на них. Они словно из другого мира. Такие богатые и успешные. Гордеев такой же. А я белая ворона среди них. Деньги, деньги… может, они правы и я не имею права лишать Соню шанса стать здоровой? Ну откуда у меня деньги на операцию? Но, может, не это главное?

— Это я им сказал, что мы не собираемся никого удочерять. Я же не знал, Тась. — Голос Гордеева становится виноватым. — Я сказал, что мы не пара и просто волонтеры.

Нет, он не виноват, что так вышло. Конечно нет, не думаю, что их бы остановило наличие других претендентов на девочку.

— Но теперь они знают… пусть откажутся от Сони, — смотрю ему в глаза и нервно кусаю губы. Алексей хмурится, но все же что-то говорит им.

— Они не хотят. — Он цедит сквозь зубы, начиная злиться. Не знаю этого, но инстинктивно чувствую опасность, исходящую от него. Гордеев, словно хищник, выжидает, чтобы потом нанести сокрушительный удар. — Соня им очень понравилась, и они готовы уделять время, чтобы получше узнать и привыкнуть друг к другу, пока будет проходить процедура удочерения.

— Нет. Так нельзя… — качаю головой, когда до меня наконец доходит смысл сказанного. — Пожалуйста, я прошу вас, не забирайте мою девочку, — умоляю, забыв о том, что они не понимают по-русски. — Есть же другие дети, очень-очень много хороших девочек. Только не Сонечка. Она меня выбрала, понимаете? Она моя дочь, — перехожу на истеричный крик и заливаюсь слезами. Они душат меня и не дают нормально дышать.

Женщина поднимается на ноги и, даже не взглянув на меня, гордо удаляется.

— Они уже все решили, — сухо комментирует Гордеев, а меня словно взрывает от мысли, что если ничего не предприму, то потеряю Сонечку навсегда.

— Подождите, — вскакиваю и бегу за ней. — Ну хотите, я на колени встану?

— Прекрати, — одергивает меня Гордеев и тянет за собой к выходу. — Пойдем.

— Леш, ну так же нельзя, — всхлипываю я и пытаюсь вырваться, но он держит слишком крепко. — Подожди.

— Пойдем, я сказал. Перестань унижаться, — не давая опомниться, тащит к выходу.

— Ты не понимаешь… — упираюсь из последних сил, но отчаянно проигрываю. И ему. И иностранцам. И самой себе. Дальше-то что?

— Все я понимаю.

На парковке он отпускает меня. Точнее, прижимает спиной к своей машине и упирается ладонями с двух сторон от меня, отрезая все пути к бегству. Смотрит в глаза напряженно и как-то строго, и я не смею отвести свои. Я в его ловушке, но мне все равно. Сил никаких не осталось. Последние ушли на эмоциональный выпад с иностранцами.

— Я не знаю, что делать, — всхлипываю и качаю головой. Такой я кажусь себя жалкой и никчемной, что хочется волком выть. Как же так?

— Ты станешь моей женой, — взрывается голос Гордеева в моей голове. Точнее, это галлюцинация, потому что в реальности он так сказать, конечно же, не мог.

— Что? — шепчу ошарашенно и нервно сглатываю, замечая, как расширяются его зрачки. Мне что, не показалось?

— Это решит проблему и с опекой, и с иностранцами, — выдыхает Алексей, отталкивается от машины и отходит на пару шагов от меня.