Не с той стороны земли

И он говорит, подводя усталый итог
столетиям розни, брехне, грызне и резне:
то, что об этом всём помышлял Бог,
точно известно разве что Сатане.
Это промеж людей слово и дело хоть режь, хоть ешь,
всё не отыщутся логика и существо,
но когда целый старший архангел идет в мятеж,
он как-нибудь знает – против чего.
Но пока живем, он не расскажет нам,
и достоверно доказано, что Бога плохо слышим уже мы.
Остается позволить каждому верить своим снам,
как-то дышать в мире полусыром,
чем-то ощупывать, помнить и уточнять,
если невмоготу – творить
и надеяться, что милосердие спасет нас от внешней
                       тьмы…
Или на той стороне/изнанке/всегда/потом
Дьявол поделится тем, что вместил узнать,
надо же и ему с кем-то поговорить…

«А то, что плотно и проворно…»

А то, что плотно и проворно
плывет над краем взгляда —
оно и впрямь нерукотворно,
неодолимо, и, бесспорно,
пространство заполняет черным.
Но чайник ставить надо.

«Кто там ходит как вор, когда на дворе мертво?»

Кто там ходит как вор, когда на дворе мертво?
Кто говорит как свой, а сам – ледяной,
            осыпан пылью мучной?
По-шумерски будет «воздушное существо»,
по-аккадски – «лилу». Ночной.

Значит – солнце гудит, шелестит вода,

вол молотящий дробит копытами гром —
они являлись еще в те города.
Понятно, что не с добром.

Значит – стой, где видишь, и то, что есть, говори,

проверяй отраженье в камне, зерне, строке.
А зачем пробираться в нас, пожирать изнутри,
не записано ни в одном языке.

«Если в жизни ты к чему-то слишком привык…»

Если в жизни ты к чему-то слишком привык,
на изнанке тоже образуется связь:
у меня от переизбытка книг
в доме нечисть завелась.

Смотришь прямо – нет, не видна на просвет,

смотришь краем глаза – да вот она,
ходит, просит выпустить читать в интернет.
Говорит – голодна.

Я ей: да тебя в какую сеть ни пускай,

книгами корми, не корми,
голод лишь усилится, ты нежить, ёкай,
your kind питается людьми.

А она в ответ: не пожелаешь врагу

этого устройства, моего естества,
я бы ела людей, да, вот, никак не могу —
люди пишут слова.

И от нехватки слов я испаряюсь быстрей,

чем туман, ложащийся в траву, наяву —
удели мне кружку слов от ваших морей,
вдруг согреюсь, оживу?

– Допуск дам, администраторские права —

там в сети и книг не счесть, и людей не счесть.
Грейся. И возможно, прочитав их нынешние слова,
ты начнешь их все-таки есть.

«Некоторые любят, чтоб никакого сора…»