Не считая собаки

Кошка принялась тереться о мои ноги, громко мяукая. Я нагнулся подхватить ее, задел сухую ветку, и та отломилась с резким шелестом. Бейн шагнул к кустам. Как я объясню свое появление? Ищу потерявшийся крокетный шар? И какого, спрашивается, рожна мне вздумалось спозаранку играть в крокет самому с собой? Хожу во сне? Нет, я ведь полностью одет. Я с тоской оглянулся на беседку, прикидывая время до следующей стыковки и расстояние. Далековато и то, и другое. К тому же с Принцессы станется в последнюю секунду юркнуть в сеть и вызвать очередной диссонанс. Пусть уж лучше крокетный шар…

— Мдур-р, — констатировала Принцесса, и Бейн протянул руки, готовясь раздвинуть ветви.

— Бейн, подойдите сюда, — позвала Тосси с бечевника. — Я хочу с вами поговорить.

— Да, мисс, — откликнулся Бейн и пошел к Тосси, обеими руками прижимающей дневник к великолепию рюшей, кружев, мережек и прошв.

Я воспользовался моментом, чтобы подхватить Принцессу и отойти поглубже в кусты. Кошка прижалась ко мне и громко замурлыкала.

— Да, мисс? — спросил Бейн.

— Я требую, чтобы вы извинились передо мной, — велела Тосси. — Вы не должны были говорить то, что сказали вчера.

— Вы совершенно правы, — согласился Бейн мрачно. — С моей стороны было дерзостью выразить свое мнение, пусть и обоснованное, и за эту дерзость я прошу меня простить.

— М-я-а, — напомнила о себе Принцесса. Я, увлекшись подслушиванием, перестал ее гладить, и она мягко тронула мою руку. — Мн-я-а-а-а.

Тосси рассеянно оглянулась, я забился еще дальше в кусты.

— Признайте, что это было прекрасное произведение, — потребовала она.

Последовала долгая пауза.

— Как вам будет угодно, мисс Меринг, — раздался наконец ровный голос Бейна.

Тосси вспыхнула.

— Не нужно мне одолжений. Вот преподобный мистер Бредни назвал его… — Пауза, шелест страниц. — «Воплощением всего лучшего в современном искусстве». Я специально записала в дневник.

— Да, мисс.

Щеки Тосси заалели еще сильнее.

— Вы осмеливаетесь перечить служителю церкви?

— Нет, мисс.

— Мой жених, мистер Сент-Трейвис, тоже считает его выдающимся.

— Да, мисс, — ответил Бейн тихо. — Это все, мисс?

— Нет, это не все. Я требую, чтобы вы взяли назад свои слова про беспорядочное нагромождение слащаво-сентиментальных сюжетов.

— Как вам будет угодно, мисс.

— Не угодно мне так! — топнула ногой Тосси. — Что вы заладили?

— Да, мисс.

— Мистер Сент-Трейвис и преподобный Бредни — джентльмены. Как вы смеете оспаривать их мнение? Вы всего лишь слуга!

— Да, мисс, — подтвердил Бейн устало.

— Вас следует уволить за неподобающее поведение.

Очередная затянувшаяся пауза.

— Никакие дневниковые записи и увольнения в мире не отменят истины, — произнес в конце концов Бейн. — От того, что Галилей отрекся под пытками, Земля не перестала вращаться вокруг Солнца. От того, что вы меня уволите, ваза не перестанет быть вульгарной, я все равно останусь правым, а ваш вкус — плебейским, что бы вы ни писали в дневнике.

— Плебейским? — Тосси пошла алыми пятнами. — Что вы себе позволяете? Вы уволены! — Она властным жестом указала на дом. — Немедленно собирайте вещи.

— Да, мисс. E pur si muove [54].

— Что? — Тосси покраснела от ярости, как вареный рак. — Что вы сказали?

— Я говорю, раз я уволен, я больше не слуга, а значит, имею право высказываться свободно, — бесстрастно ответил Бейн.

— Да вы теперь вовсе не имеете права со мной разговаривать, — замахиваясь дневником, заявила Тосси. — Убирайтесь сию же секунду!

— Я осмелился высказать вам правду, поскольку счел, что вы этого достойны, — посерьезнел Бейн. — Я, как всегда, пекся лишь о вашем благополучии. Вы щедро одарены — не только богатством, положением в обществе и красотой, но и живым умом, и чуткостью, а также тонкой душевной организацией. Однако вы расточаете эти дары на крокет, оборочки и вопиющую безвкусицу. В вашем распоряжении библиотека с трудами великих умов прошлого, а вы читаете глупые романчики Шарлотты Янг и Бульвер-Литтона. Вместо того чтобы изучать науки, вы окружаете себя шарлатанами в марле и фосфорной краске. Прикоснувшись к подлинному шедевру готической архитектуры, вы восхищаетесь дешевой подделкой, а когда вам говорят правду, топаете ножкой, словно капризный ребенок, и требуете сказок.

Ну и речь! Сейчас Тосси огреет Бейна дневником по голове и удалится в ярости, возмущенно трепеща оборочками. Но вместо этого она спросила:

— Вы находите у меня живой ум?

— Да. И он способен на истинные чудеса при должном развитии и дисциплине.

Из середины сиреневого куста мне было не видно их лица, а посмотреть требовалось, и я сдвинулся влево, где кусты слегка редели. И врезался в Финча. Я чуть не выронил Принцессу Арджуманд. Она взвыла, Финч крякнул.

— Тс-с-с, — велел я обоим. — Финч, вам горничная передала мою просьбу зайти?

— Нет, я только что из Оксфорда, — сияя, объяснил Финч. — И рад сообщить, что моя миссия увенчалось полнейшим успехом.

— Тс-с-с. Потише. Дворецкий спорит с Тосси.

— Спорит? — Финч поджал губы. — Дворецкий никогда не перечит хозяевам.

— А этот перечит.

Финч зашелестел ветвями.