Не шутите с ведьмой!

– Безнадёжно! – снова стонет Люси. – Она даже перед нами выступать не хочет! Даже если она каким-то чудом выучит танец, ей всё равно придётся выйти на сцену перед всей школой!

– Просто попробуй, Морган, – мягко просит меня Айрис. – Смотри, всё же очень просто. – Она отходит на несколько шагов, чтобы между нами было больше пространства. – Итак, запоминай первое движение: шаг в сторону, уронить плечи и щелчок, а потом всё то же самое в другую сторону. – Она грациозно исполняет движения танца. – Видишь? Ничего сложного! У тебя получится!

Я отрицательно мотаю головой:

– Я… я не умею пальцами щёлкать.

– Ты серьёзно? – Люси смотрит на меня, как на сумасшедшую. – Ты даже пальцами щёлкнуть не можешь?

«Нет, Люси, не могу, потому что в обратном случае есть большая вероятность, что ты навсегда онемеешь!» – кричу я про себя.

Кажется, Айрис сейчас заплачет.

– Есть идея, – говорю я. – Всем не обязательно выходить на сцену.

– Нет, обязательно. Мы должны работать в команде, помнишь? – сварливо произносит Люси.

– Разумеется, но работать в команде, не значит выходить на сцену, – объясняю я свою идею. – Давайте я буду отвечать за свет и звук? Так мы поработаем вместе, а выступать будете только вы.

Лицо Люси озаряется. Остальные разом поворачиваются к Айрис, очевидному лидеру нашей группы. Она внимательно смотрит на меня.

– Думаешь, это не против правил? Не хочу, чтобы нас дисквалифицировали, – задумчиво говорит она.

– Миссис Фернли сказала, что мы должны поработать сообща, чтобы каждый внёс свою лепту. Но это совсем не значит, что все должны делать одно и то же. Мне кажется, если я займусь световым оформлением, то всё будет по правилам и мы ничем не рискуем, – горячо заверяю её я.

– Я полностью за! – радостно кивает Люси.

– Отличное решение, – соглашается с ней Зоуи. – Раз мы со всем разобрались, Айрис, покажешь ещё раз первое движение?

– Думаю, тебе пока на репетициях присутствовать не надо? – спрашивает меня Люси. – Мы начнём разучивать основные шаги.

– О! Можем сегодня порепетировать на ночёвке у Айрис! – щебечет Карэн.

– Да, отличная мысль, – кивает Зоуи. – Как здорово! Айрис, а кто ещё придёт?

Я беру рюкзак и иду через спортивный зал, слушая о деталях ночёвки, на которую меня не зовут. Я достаю телефон и прошу Дору забрать меня как можно скорее. Пока я жду её у школьных ворот, мне вдруг становится очень грустно.

– Чего ты такая мрачная? – спрашивает Мерлин, превращаясь из паука в чёрного кота, сидящего у моих ног.

– Просто так, – отвечаю я, накручивая на палец цепочку с кулоном.

– Потому что у тебя на лице чернильное пятно?

– Что? Я ручкой испачкалась? – Я достаю телефон и включаю камеру, чтобы проверить. На правой щеке большое синее пятно. Я облизываю палец и пытаюсь его оттереть. – Прекрасно! И давно я так хожу?

– С самого утра.

Я возмущённо на него смотрю.

– И ты не счёл нужным мне об этом сказать?

– Решил, что куда более забавно наблюдать, как ты весь день ходишь с чернильным пятном на щеке. – Он хихикает, глядя на меня своими кристально чистыми зелёными глазами. – Так если ты не знала о ручке, то почему такая грустная?

– Просто так, – отмахиваюсь я. – Жаль, меня не зовут на ночёвки. Мерлин, можно тебя спросить?

– Конечно.

– Это серьёзно.

– Ясно.

– Правда, серьёзно. Нельзя надо мной смеяться, когда я серьёзно говорю. Мне нужен совет фамильяра.

– Конечно.

Я делаю глубокий вдох.

– Как думаешь, я смогу вписаться в школьную жизнь?

– Нет.

– Мерлин!

– Что? – спрашивает он, равнодушно облизывая лапу. – Ты просила совет фамильяра, я тебе его предоставил.

– Ты ответил «нет», когда я спросила, впишусь ли я в школе!

– И?

– И… ну… ты не должен был такое говорить.

– То есть ты не такой ответ хотела услышать, – поправляет он меня. – Ты хотела, чтобы я сказал: «Разумеется, ты впишешься, Морган, тебя пригласят на сотню ночёвок и не будут писать гадости о тебе на дверях туалета».

– Обо мне гадости в туалетах пишут? Почему я не знала?

– Но моя работа не в том, чтобы говорить тебе то, что ты хочешь услышать. Я должен говорить тебе правду.

– И я должна знать, что никогда не стану своей для этих людей?

– Точно. А знаешь почему?

– И почему? – ворчливо спрашиваю я.

– Потому что ты ведьма. И никому из школы нельзя знать или понимать огромную часть твоей жизни. Это всегда придётся скрывать. Возможно, ты и заведёшь друзей, но никогда не станешь одной из них и не сможешь рассказать о себе всю правду. Просто так всё устроено, ничего не поделаешь.

За неделю до осенних каникул я сижу одна во время обеда в кабинете истории и читаю о Вильгельме Завоевателе. Дора была прекрасным репетитором, а вот я оказалась крайне безответственной ученицей. Всё время, что мы занимались, я, так или иначе, переводила тему на историю ведьм, а историю обычных людей по большей части пропускала мимо ушей. Тогда мне это казалось гораздо интереснее, но теперь я понимаю, как много упустила.

– Что делаешь?

В класс заходит Оуэн и садится за парту передо мной.

– Читаю, – отвечаю я, указывая на учебник.