Не слабое звено

Таня решила понаблюдать еще несколько минут, и тут заметила мальчишку лет десяти, что терся возле сердобольного и хозяйственного старика. Тот внимательно смотрел на нее сквозь мельтешащие юбки и босые ноги — мальчик сидел на камне рядом с причитающим себе под нос стариком. Таня махнула ему ладонью, и он осмотревшись расширил глаза, засуетился. Она сделала серьезное лицо и махнула еще раз. Он осторожно подошел к ней и поклонился так низко, что светлый чуб едва не коснулся земли.

— Тебя как звать? — спросила Таня?

— Я Фара, внук старого Айзека. Ричард скоро совсем его выгонит из замка, а ему граф обещал, что навечно он здесь и накормлен будет и одет, и согрет. Отец велел одного его не оставлять — этот его и стукнуть может, а дед все туда же — не могу, говорит, смотреть, как он замок в пучину погружает, — смешно копируя всех, о ком говорил, мальчишка вдруг выдал все, что у него на уме.

— Ты иди, и скажи деду так, чтобы Ричард не слышал, что я его зову. Пусть сюда подойдет, — улыбнувшись, прошептала Таня, давая понять мальчишке, что заговор предстоит серьезный.

— Если вы его ругать будете, так я не позволю даже вам, госпожа, он и так ночами от обиды кашляет, — серьезно заявил пацан и выпрямился.

— Не стану ругать, просто поговорить хочу, — серьезно ответила Татьяна.

Мальчишка осторожно отвел деда в сторону и шепотом передал что велела госпожа. Дед, скорее всего, тертый калач, посмотрел в ее сторону очень осторожно, округлил глаза, заметив хозяйку, сидящей на низенькой скамье, и поспешил к Татьяне.

— Госпожа, вы если ругать собираетесь, выслушайте сначала, я ведь никогда дурного дела не сделал, только и радею, что о людях, — низко, не смотря на возраст, поклонился Айзек.

— Присядь рядом, Айзек, не хочу, чтобы Ричард видел нас. Расскажи мне, что он не так делает. Мы ведь только прибыли, и всего не знаем.

— Госпожа, он такую околесицу несет, что злость берет, сколько труда, а все прахом пойдет.

— Плохой он управляющий, да?

— Кто? — старик сузил глаза.

— Нерадивый говорю он для батлера, правильно?

— Я, когда дела у вашего деда вел, такого не было. А он дяде вашему в уши налил, мол старик с ума совсем сошел, тот его и поставил вместо меня. Второй год он здесь главенствует, а замок по весне не то что на продажу, себе на пропитание не может сохранить. Сердце комом в груди от его приказов. Сейчас вот велел вынести все, чтобы посчитать, а кого там считать — заходи и смотри — все ларями и считалось всегда.

— А ты знаешь сколько запасов и всего остального в замке? Сможешь мне рассказать?

— Конечно, я ведь тут в складах и провожу все время — если олухи эти не так чего заложат, будем зимой камни грызть.

— Сейчас его отсюда позовут, и мы с тобой в подвалы пойдем, — встав, Таня улыбнулась деду. — Сиди здесь, я скоро вернусь.

Внутри у нее кипела обида и за людей, что, как выяснилось, выполняли лишнюю работу, и за предательство человека. Хоть она и не чувствовала еще себя хозяйкой в этом замке, понимала, что хозяйственная часть ляжет на ее плечи, как минимум, до тех пор, как не будет ясно — кто враг, а кто друг. Таня шагала в замок, осматривая встречающихся людей, понимая, что каждый из них, как и она, имеет душу, привязанности, любит свою семью, детей и родителей. Изменить этот строй она точно не смогла бы, и даже улыбнулась такой мысли, но сделать их, да и свою жизнь сноснее она была уверена, что сможет.

Таня торопливо пошла к Флоренсе, чтобы сестра заняла Ричарда, а в догонку услышала, как дед удивленно разъясняет внуку, что негоже леди по подвалам ходить, да в пыли ковыряться.

Флоренса поняла, чего от нее хотят, и отправила за Ричардом. Выслушала рассказ про деда.

— Нам как раз пора посмотреть на бумаги, Бродах пока спит, мне сюда все бумаги и перенесут. Карту уже переписывают, так что, на днях и разберемся, чем владеем.

Как только Ричард занялся ссестрой, Таня, поменяв нарядное платье на платье Тины, которая охала и ахала, мол, не гоже леди в ее тряпье появляться, и пошла обратно. Так на нее и вовсе внимания не обратят, а в лицо ее никто не знает особо — все на Фелисию как на хозяйку смотрят.

— Ну что, Айзек, пойдем, посмотрим наши запасы, — подойдя к деду, сказала Таня, тот чуть не упал, увидав ее в сером.

— Ой, дед ваш не похвалил бы за это, — цокая языком, быстро для его возраста подскочил он с лавки и поспешил к двери, Таня улыбаясь шла за ним.

— А больше некому порядок навести, Айзек, значит, нам придется. Мне показалось, что ты не больно болтлив, так что, сделаем все по правилам, а не как Ричард велит.

Дед явно воодушевился, почувствовав, что его коснулась величайшая протекция, стал как будто моложе, выше.

Таня отметила, что стены замка снаружи сильно темнее, чем тот же с виду камень внутри здания. Темный камень немного отливал на солнце, светлый же был матовым.

— Айзек, а камень снаружи не тот, что внутри? — спросила Таня войдя за ним в темное пространство небольшого зала без окон. Дед снял со стены факел, и направился к лестнице, что вела вниз.