Не слабое звено

— Вот рисунок, по сути, это такие же, рейтузы, как ваши, только поясок вставляется в верхний подшитый край, а длиной рейтузы почти до колена — чулки, надетые поверх ткани рейтуз не будут скатываться, да и потеплее будет, — показала Таня.

Она взяла для примера первый размер одного из стражей и веревочку, которой они обмеривались, сосчитала узелки, приложила к ткани, которая больше походила на плотную рогожку. Отрезала по размерам, сметала «вперед иголкой», подвернула верх под шнурок, так же быстро прошила, вывернула, вставила шнурок, и показала швеям.

— Размеры должны совпадать. Шьем по две штуки на каждого. Но перед этим, я хочу попросить прокипятить эту ткань и отбить валиками — так она станет мягче.

Рубахи можно было оставить. Достаточно широкие проемы под рукава, широкие спины и шнуровка на груди позволяли делать общий размер на всех — совсем тощих и маленьких стражников в отряде Эдварда не было, но девушкам было велено вышить нитками имена на каждом наборе, и к нему пошить два небольших мешка с именем. Чистое выдается в именном чистом мешке, грязное забирается тоже в мешке — все как в армии, об этом рассказывал Тане Гоша.

— Да, Гошка, как же ты был прав! — прошептала Таня, выйдя на улицу. Валил снег, во дворе его быстро подметали и выкидывали за ворота, иначе, через несколько часов вышедшее солнце превращало его в грязь под ногами. — Ты больше знал, да и Костю вычислил на раз, не то что я — тюха — матюха. Но сейчас жаловаться поздно. Ты столько всего рассказывал мне, и если бы мы попали сюда вместе с тобой, а не с Костей, мне, скорее всего, повезло бы остаться женщиной, а не стать мужиком в юбке, — Таня тяжело вздохнула и улыбнулась, вспоминая Гошу.

Двор Таня велела посыпать крупными опилками, которых здесь, кстати, было не много. Кучки мелких камней, что лежали без дела после работы каменщиков уже использовали — насыпали сначала крупных, а потом выровняли мелкими перед входом в донжон. Здесь же поставили две лавочки, больше похожие на кресла. Служанки выносили из дома одеяла, усаживали в них леди, и закутывали с ногами, если они хотели побыть на воздухе. Но Тане не сиделось на месте, и жители замка уже привыкли, что в любой момент она может «засунуть нос» в самый неожиданный момент.

Таня помнила, как соседка баба Зоя выводила вшей, которых они привезли из пионерского лагеря — косы после купания надо было просушивать. Намазывать покупные мази она не дала, и делала отвар из полыни и чистотела, а потом заливала голову подсолнечным маслом — это как с клещами — дышат насекомые тельцем, а тут фиг вам, а не воздух. А потом в горячую баню, и с дегтярным мылом эти твари вымывались просто прекрасно. Ну, и, конечно, волосы сушить и вычесывать, а всю одежду и постель прокипятили.

В донжоне вшей не было, и чтобы не появились, Таня лично проверяла комнатки, где жили постоянные слуги. Пререканий не было — Маргарет всех заставляла держать чистоту. А вот о башнях этого сказать было нельзя.

В один из солнечных и морозных дней, когда первая банька была готова, стражей попросили покинуть башню, и двадцать девушек, что пригласили из деревни, вооружившись ведрами, горячей водой, песком и мылом начали отмывать это мужское пристанище. Все топчаны мужчины вынесли на улицу, и сейчас занимались тем, что показала хозяйка — чуть обжигали их на костре, потом мыли в мыльном растворе. Дереву возвращался даже рисунок, да и грязь со вшами моментально обгорали.

Когда помыли стены, полы, вернули топчаны, что сейчас были у каждого стража, Эдвард пошел проводить с ними инструктаж по помывке. Травы нашлись у деревенских травниц, и сейчас пять ведер кипятка с заваренными чистотелом и полынью стояли прямо в горячей парной. Масла выделили с хранилища, хоть и не подсолнечное, а горчичное и льняное, но суть та же.

Фара вытаскивал старые вещи, что снимали перед баней охранники, и бросал их в костер. Девушки застилали свежие тюфяки, набитые соломой. В роли одеял здесь выступали плащи, но Таня решила, что можно не продавать весеннюю шерсть, и сделать стеганные для каждого — больные стражники в замке — себе в минус.

Утром отряд выстроился перед хозяйкой в полном составе, в новой чистой одежде со светлыми и радостными лицами. Эдвард решил не мучиться с головами стражей, и просто велел всех обрить, а чтобы показать пример — обрился и сам. Сейчас эти безбородые лица выглядели смешно — вокруг рта и на шее кожа была белой, не загорелой. Благо, тонкие шапочки и подшлемники они надеть догадались. Ну, ничего, за то быстрый способ избавления от этой заразы.

Хозяйки прошлись по башне, где на первом этаже сейчас была столовая и оружейная, на втором мужчины спали, и двухъярусные кровати, как ни странно, были приняты вполне душевно. Оставшиеся топчаны тоже просили надстроить. Оказалось, мужчины спорят — кому спать на втором этаже — там значительно теплее.

— Мы хотим поблагодарить вас, леди! — начал Эдвард прямо перед тем, как женщины вышли из башни. Слуги из кухни принесли котлы с обедом, и Флоренса поторапливала сестру.

— Да, слушаю вас, — обернулась Таня.