Не слабое звено

Зима здесь оказалась мягкой и приятной, хоть местами и было сыро, по ощущениям, доходило градусов до пяти мороза. В хорошие дни было минус пятнадцать — шестнадцать. Тогда устанавливались солнечные, морозные деньки, когда казалось, что солнце даже греет. Таня собрав взрослых мальчишек под командованием Фара, показала как можно построить горку.

Обидно было, что морозы держались до недели, а потом начинались оттепели, но ребята с удовольствием строили крепости из снежков, поливали их водой, ходили в наступления, в общем, дети есть дети, и радостный смех раздавался по всему двору и за стенами замка, где естественный спуск к реке был самой лучшей горкой. Сейчас там по указаниям Тани стоял человек из стражи — те ребятишки, что потяжелее, вполне доезжали до полыньи.

В такие дни в замке проветривали окна, выносили на мороз подушки и перины. Таня велела выносить на мороз и шкуры. Зато вечером, после того, как дома все было расстелено, кровати белели чистыми простынями и одеялами, а воздух благоухал свежестью.

Их комната была отделана, побелена. Противоположную от задрапированной скрытой стены стену так же затянули тканью. Комната стала казаться чуть меньше, но уютней в сто раз. Мастер сделал для малыша что-то на вроде манежа, только высоким, чтобы не дуло по полу. Смешные деревянные колеса помогали легко передвинуть обиталище маленького графа ближе к камину, или к кабинету, где Флоренса занималась делами замка.

— Первый год так хорошо в замке зимой, леди, — довольная прихотью хозяйки Маргарет светилась как то солнышко — больно ей было по душе, что леди Фелисия столько внимания уделяет чистоте и уюту. — Даже запахи другие, и сухо так. Мальчишки говорят, что теперь меньше дров уходит. Да и в кухне хорошую дверь поставили, и служанок перевели в комнату за кухней — там от печей нагревается стена — и дров не надо.

— Это и благодаря тебе тоже, Маргарет, вон ты как трудишься, и служанки у тебя теперь как на подбор — аккуратные, чистенькие, сами работу видят, — в ответ похвалила Таня старшую. — У нас теперь пол тоже теплый от кухни, а вот над залой большой покои — они холодные были бы, коль не протапливай. Там тоже мастера сейчас работают. Будет и там тепло. А зал летом переделаем — поставим еще одну дверь, а то с улицы такой холод. Мастер сказал, что внутри зала коридор построит.

— Даже и не знаю, откуда вы столько всего знаете, — она замялась, но Таня поняла, что она хотела поговорить о другом. — Весной моя дочь тоже сможет сюда прийти, возраст не малый, да и место у меня для нее есть — одна из кухарок больно ленива, но вы не подумайте, что я свойски лентяйку приведу — она знает, что больше всех с нее спросу будет. Можно, госпожа? — стесняясь, опустив глаза, спросила экономка.

— Никогда так не подумаю, Маргарет, ты сама за все отвечаешь, так что, веди дочку. А сколько это ей, раз «возраст немалый»?

— Уж пятнадцать. Тут и мастера у вас вон какие, глядишь, кому и приглянется, не больно то хочу, чтобы с крестьянином каким связалась — девка прово́рливая, только простовата. Не справится она в крестьянстве — прозрачная, что ваши окна, — указала она на затянутые промасленной бумагой окна.

— Тяжело ей будет на кухне. Отдай ее в швеи. Нам весной, как получше с деньгами станет, понадобятся и швеи, и вязальщицы — сами будем и стражей одевать, и крестьянам продавать своим недорого — лучше одежда на людях, меньше денег тратить будут, и болеть меньше, если хорошо сшить. Они же сами то себе из самой дешевой материи шьют, я посмотрела. И хватает ее ненадолго.

— Это так, только зачем это вам надо, госпожа? — удивленно посмотрела на нее Маргарет.

— Затем, что люди — самое важное, что нас окружает, — ответила Таня и не оглядываясь на открывшую рот Маргарет.

Маргарет в первые недели даже и не знала, что говорить госпоже на ее пожелания, уж больно они были необычными, а когда выполняла все, сама видела, как хорошо получается, и все больше и больше доверяла леди Фелисии. Она как-то случайно увидела, что она учит швей делать смешные штуки, что женщинам надо надевать под платье, смеялась потом, вспоминая, а когда госпожа дала ей шерстяные чулки со странным верхом, что держал в тепле и зад, поняла, как нужны эти турусы на шнурках. Турусы леди велела менять каждый день. Даже Маргарет не была такой чистоплотной, но через пару недель привыкла, и дочкам таких нашила сама — холодно на улице, да и за хворостом в одном платье да чулках ой как зябко было ходить!

Зима радовала не только взрослых. Шестимесячный Бродах с удовольствием наблюдал за игрой ребятишек в снегу, сам тянул ручонки к пушистому белому покрывалу. Таня вечерами учила Флоренсу вязать на спицах — благо, шерсти в замке для этого было достаточно. Делали это женщины тайком, так как это, как оказалось, работа крестьянок.

— Я и не думала, что мне это так понравится! — почти визжала от радости аристократка. — Обязательно научи меня делать вот эти вот повороты! — ревностно наблюдала она за тем, как сестра вывязывает пяточку для детских носочков.