Не случится никогда? (СИ)

Приостановившись на мгновение, Ваня перекинул из руки в руку пакет с продуктами и, шипя от боли, подул на освободившуюся ладонь — тонкие ручки врезались в кожу и оставили красный вдавленный след.

На площадке прямо перед омегой несколько альфочек и двое омежек кричали друг на друга, ругались из-за только что забитого гола. Совсем мелкие еще пацанчики, лет по пять-шесть.

Ваня поморщился — он устал после долгого рабочего дня, и их крики отдавались в голове нудной болью. Поспать бы пару часиков…

Колена что-то коснулось, и парень опустил глаза вниз. Ребенок, совсем крохотный, стоял, запрокинув кудрявую темную головенку, и смотрел, приоткрыв пухлый вишневый ротишко. К груди чудо прижимало плюшевого коричнево-золотистого потрепанного мишку с оторванным ушком.

— Привет, — вежливо поздоровался с малышом Ваня.

Чудо продолжало смотреть и молчало. А потом протянуло игрушку и улыбнулось, так светло и чисто, как умеют только дети, и предложило, выговаривая для своего возраста слова довольно внятно:

— Беи. Ты гусный осень. Миса холёсий.

Вот так. Даже двухлетка, и тот чувствует ауру исходящих от Вани печали и неудовлетворенности.

Впечатленный красотой и добротой малыша, омега присел на корточки и покачал головой.

— Спасибо, мой хороший, — он потрепал ребенка по нежной румяной щечке. — Но я не могу взять твоего мишку. Мишка к тебе привык и тебя любит. А я ему чужой, со мной он затоскует…

Малыш пискнул нечто невнятное, похоже, испугался, и дал деру. Не разревелся, уже здорово. Ваня проводил убегающего кроху задумчивым, погруженным внутрь взглядом и вздохнул.

С каких пор он начал замечать чужих малых ребятишек не для того, чтобы пренебрежительно скривиться им вслед? С год примерно?

Не ходить ему, поглаживая округляющийся под блузкой-разлетайкой животик. Не возить по двору коляску. Не расцвести улыбкой в ответ на улыбку своего малютки. Не случится никогда. Его удел — идеальный, неоскверненный детской ручонкой порядок в квартире, меняющаяся череда любовников и линяющие, избалованные вниманием хозяина, стерилизованные, раскормленные кошки.

Так утверждают врачи. Не один-единственный, все, у кого Ваня был на приеме, хором. Неизлечимо.

Подхватив пакет, омега еще раз вздохнул, сплюнул на гравий дорожки загорчившую слюну, усилием воли прогнал мысли о собственной дефектности и пошел к дому. Приближалось время ужина, а в холодильнике — шаром покати, Симу кормить нечем, вернется с работы голодный и злющий.

Или позвонить поднадоевшему альфачу и попросить не приходить вообще, пусть подъедет непосредственно вечером и заберет прямо в клуб? Тем более, Ваня собирался прилечь… Пожалуй, это будет идеальный вариант.

Похоже, пора искать нового альфу, отношения с Симой в тупике. Только вот где? В лаборатории никого подходящего, или слишком возрастные разведенцы, или женатики, вдовцов тоже нема. Не по клубам же — крутящаяся там публика не настроена на длительную, обременяющую обязанностями связь, альфы ищут себе дырку на ночь. Разовые трахи, конечно, штука иногда неплохая, особенно в течку, для разнообразия, но Ваня был заинтересован в постоянном партнере.

Квартира встретила привычным полумраком и тишиной. Скинув у порога кроссовки, омега прошелся по комнатам, включая свет, щелкнул пультом телевизора, чтобы бормотал и рассеивал тоску, засунул те из купленных продуктов, которые скоропортящиеся, в холодильник, переоделся в домашний спортивный костюмчик и поставил на газ кастрюлю с водой. Если Симы не будет, то и напрягаться с готовкой нет смысла, сварить макароны и сосиски, наскоро пожевать и завалиться подремать.

Пока вода нагревалась, Ваня звякнул любовнику и они, немного поболтав ни о чем, договорились о переносе встречи. Сожаления от отсутствия альфача парень не испытывал.

Сбросив вызов, он засыпал макароны в кипяток, размешал, чтобы не слиплись, уменьшил под кастрюлей огонь, кинул туда же три сосиски и отправился принимать душ.

Сорока минутами позже омега уже спал, свернувшись калачиком на диване и укутавшись в мохнатый теплый плед. Ему приснился ребенок, маленький и светловолосый, похожий на братишек-близняшек в их раннем детстве. Крошка протягивал игрушку — медвежонка, улыбался и говорил:

— Беи. Ты гусный осень…

Но обнять себя не давал, растворялся туманом, едва Ваня пытался к нему прикоснуться.

Проснулся Ваня, ожидаемо, в слезах. Никаких клубешек ему более не хотелось, а хотелось достать из бара пузырь вискаря и упиться самому с собой вдрабадан, без закуски, и реветь в одиночестве, и лупасить кулаками подушку, а после, возможно, немного, для отвлечения и развлечения, ну, и для боли с кровью, разумеется, покорнать вены вынутым из Симиного бритвенного станка лезвием.

Но у Вани были родители, которые его любили, и целых два брата. Вот ради их спокойствия придется оторвать зад от дивана, привести в порядок морду лица, одеться понарядней и топать в клуб. Искать проклятого альфу. Тем более, Сима прислал смс, что у него, вдруг, образовались не терпящие отлагательств дела и он вынужден ехать срочно в другое место.