Читаем Не смейся, ведь я люблю (ЛП) полностью

Несколько минут назад Эстер пришла домой. Часы на мобильнике показывают без десяти семь.

Скоро придет ее новый учитель французского. Ей просто повезло, что парень ее кузины поможет ей

бесплатно. Учитывая то, как обстоят финансовые дела, родителям было бы не по карману оплачивать

ей частные уроки, а экзамен, как бы то ни было, нужно сдавать.

Правда, в эту минуту ее голова занята совершенно другим. Почему это вдруг ей захотелось

поцеловать Бруно в губы? Такое с ней впервые.

За последние месяцы, вроде, не произошло ничего особенного. Они с Бруно очень сблизились, это

9

правда. Они большие друзья, и ее чувства к нему кажутся предельно ясными – крепкие дружеские

узы, это очевидно. А вот его чувства… На этот счет у нее есть большие сомнения. Иногда

складывается такое впечатление, что он все еще что-то испытывает к ней, хотя и старается скрыть

свои чувства. От этого ей становится плохо, потому что она очень любит Бруно, но не так, как ему

хотелось бы. Она до сих пор помнит то анонимное письмо, в котором ее друг признался ей в любви, и

свой отрицательный ответ. А теперь все наоборот, она сама едва не поцеловала его. Почему? Это был

всего лишь минутный порыв? Как все запущено! Ну и путаница!

Раздается звонок. Эстер снова смотрит на телефонные часы. Без семи минут семь. Парень сестры

пришел немного раньше. Родителей дома нет, так что Эстер сама идет к двери и открывает ее.

- Привет.

На миг сердце Эстер замирает, но через секунду начинает колотиться с бешеной скоростью. Это

сон? Нет-нет, никакой это не сон. Во всяком случае, этот сон был бы кошмаром.

-При… вет.

- Как дела?

- Родриго? Что… что ты здесь делаешь?

- Да вот, проходил мимо, и… – мгновение Родриго смотрит на девушку и вздыхает, затем снова

устремляет на нее свой взгляд и робко улыбается. – На самом деле мне очень хотелось тебя увидеть.

Внешне Родриго не очень изменился с того времени, как она видела его в последний раз четыре

месяца назад, но выражение лица стало другим – не таким вызывающим и более ласковым, что ли.

Даже улыбчивым. Таким оно было, когда они вместе наслаждались теми радостными минутами

после тренировок. Но, вместе с тем, в его движениях заметно какое-то напряжение и нервозность.

- Хорошо… но я…

- Я могу войти?

- Я… я кое-кого жду, – запинаясь, говорит девушка. Стоя лицом к лицу с Родриго, она испытывает

сильное волнение.

- М-м, своего парня?

- Нет, не парня. Репетитора. У меня не очень хорошо с французским. Сегодня у меня начинаются

занятия. Он приятель моей двоюродной сестры, но лично я с ним пока не знакома. У меня нет парня.

Все это она выпаливает одним махом, почти не дыша, будто выучив наизусть, чтобы разом

выплеснуть все. Эстер старается не смотреть Родриго в глаза, но это оказывается невозможным.

Изредка она бросает на него быстрый взгляд. Глаза парня так красивы… Поймав ответный взгляд его

глаз, девушка заливается румянцем. Родриго и вправду красив. Теперь он улыбается еще шире. Он

даже как будто слегка расслабился, узнав, что гость, которого ждет Эстер, не является ее парнем.

- Ладно, тогда я пойду. Не хочу мешать.

- Конечно.

- Позвони мне как-нибудь, когда будешь не так занята.

- Я ничего тебе не обещаю.

- Подумай об этом.

- Хорошо, я подумаю.

Родриго поворачивается, но, почти собравшись уходить, снова возвращается. Он смотрит Эстер

прямо в глаза и взволнованно проводит рукой по ее волосам.

- Меня выгнали из волейбольной команды, – неожиданно заявляет он, несказанно удивив этим

Эстер.

- Как? Когда?

- На прошлой неделе. Я разбит.

Для девушки это полная неожиданность. Она не подозревала, что он признается ей в чем-то

подобном. Иногда Эстер смотрела турнирную таблицу по волейболу, чтобы узнать результаты своей

бывшей команды, и знала, что они по-прежнему на втором месте первой лиги, следом за командой, выигравшей все встречи. Должно было произойти что-то очень серьезное, чтобы Родриго указали на

дверь. Она не понимает произошедшего и даже не старается найти причины, но ей немного жаль

парня, стоящего сейчас перед ней. Эстер делает над собой усилие и приглашает Родриго войти. Он

соглашается и идет за девушкой в маленькую гостиную. Они садятся.

- Почему тебя выгнали? Ведь вы же вторые, разве нет?

- Да, хотя первые намного нас опередили.

- Но, второе место это хорошо.

- Да, неплохо, но мое увольнение не связано с результатами.

- Нет?

- Нет, я поругался с президентом.

- Вы поругались?

- Да, и очень сильно. Думаю, я даже оскорбил его, хотя он начал первым.

- Ничего себе.

- Я попросил у него увеличить смету команды на следующий сезон, чтобы стать более сильными и

10

конкурентоспособными. Он ответил, что не может дать больше денег, и что мы должны идти вперед

с тем, что имеем. Мы кричали друг на друга, и закончилось тем, что он меня вышиб.

- Мне очень жаль.

- Спасибо. Ты ведь знаешь, что волейбол – самая важная часть моей жизни.

- Конечно, я это знаю.

Он был не просто самой важной частью его жизни, он был его жизнью.

Какое-то время оба молчат. Эстер старается не смотреть ему в глаза. В памяти еще остались

далеко не лучшие воспоминания о том, как она страдала в те дни, когда он так скверно обошелся с

Перейти на страницу:

Похожие книги

Zевс
Zевс

Главный герой романа Кирилл – молодой инженер авиации – вынужден постоянно задавать себе вопрос: кто он? Почти античный герой, «повелитель молний», как его уже начинают называть, молодой гений – продолжатель традиций Туполева и Королева – или лузер по меркам современной Москвы и России?.. Любящий и заботливый муж своей беременной жены – или человек без сердца и совести?.. Служитель великого дела – или бездельник из умирающей советской конторы?Цитаты из книги:Вглядываясь в своё отражение, бледное, непрорисованное, поверх которого шли буквы: «Не прислоняться» – и царапинами киноплёнки бежал тоннель, Кирилл подумал, что больше всего его пугает… пожалуй… неопределённость. Он терялся, когда что-то начинало идти по сценарию, будто написанному кем-то другим, и с ним начинали играть, как с мышью, которая ещё не видит кошку.Ему было однажды как-то… неприятно, когда он заметил вдруг через стекло, как в тесной и низкой – раздолбанной «хонде» мохнатое колено оператора почти касается тонкой яниной ноги. Захотелось даже ткнуть в окно и сказать: «Э, мамонт, тарантайку пошире купи… И шорты пошире тоже». (Это ему показалось, что он разглядел даже болт, и всё это – с кромки бордюра.) Но любому, кто раньше сказал бы, что Яна может ему изменить, он рассмеялся бы в лицо.Товарищи, основная концепция по гашению звукового удара проектируемого Ту-444, предлагаемая сегодня, никуда не годится, – хотел заявить он. Игнорируя опрокинутого Татищева. – Что это за идеи? Абсолютно «попсовые» (он не боялся так сказать!). По ним защищают диссертации китайские аспиранты, прибывшие к нам на практику… Только для этого они и годятся. (Идеи, не аспиранты, – хотел будто бы между делом пояснить он, вызвав ухмылки начальников отделов, которые хорошо знали – каков уровень китайцев). Здесь Кирилл сделал бы передышку; генеральный смотрел бы на него бессмысленно-голубыми глазами, Чпония – шептался бы с соседками, а Татищев выпрямился бы в аристократичном презрении.Ничего же не было святого – в тотальной иронии и стёбе, вообще присущем КВНщикам. Когда украинская ракета сбила российский «Ту-154» над Чёрным морем, они даже рискнули выйти на сцену с каким-то диалогом («А разве у Украины есть ракеты?» – «Да. Три. Теперь две») – не рискнули даже, просто не сообразили – а что тут такого… Был некоторый скандал, конечно. По крайней мере, жюри покривилось и снизило баллы…Спускался вечер. Несмотря на то, что темнело сейчас поздно, – начинала разливаться какая-то хмарь, подобие тумана скопилось в низинах, и многие встречные уже включили подфарники: галогеновые лампы в иномарках висели едва ли не на самой нижней кромке, а потому их свет бежал по асфальту, как по воде. Одна из самых сложных развязок. И сплетения дорог, эстакады – будто некто хлестнул трассой, как кнутом.Во всяком случае, Лёша, заматеревший после университета в какой-то гоп-среде (теперь «Лёха» шло ему куда больше), притащил в жизнь Кирилла лубочно «мужицкие» радости, которые… От которых прежде тот плевался, да и сейчас принимал не очень. Поход в «сауну» можно было считать первым «пробным шаром»; к предложениям же выпить водки Кирилл и вовсе относился с содроганием (буквально: его сотрясал приступ внутренней дрожи, откуда-то от пищевода к плечам, на секунду начинавшим вести себя вполне по-цыгански).Лёха щёлкал пультом, и вдумчиво остановился на ночном эфире РенТВ, где в якобы интригующей, а на деле – дешёвой – туманности вертелись голые тела: актёры старательно балансировали на грани порнографии; плескались груди в автозагаре; там, где участвовало белое кружевное бельё, пересвечивался кадр. Запиралось на ключ метро. Редел поток раскалённого МКАДа. Бежала жизнь, бежала жизнь.

Игорь Викторович Савельев , Игорь Савельев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Сентиментальная проза / Современная проза