Не смогу жить без тебя

В темноте Леонидас казался не таким уж недоступным. Не мягкосердечным, конечно, — он никогда не может быть мягким, — но все резкие и острые складки и линии сгладились. И хотя она знала, что шрамы на его мускулистом поджаром теле никуда не делись — они отпечатались навсегда, — она их тоже не видела.

Словно темнота сделала их обоих другими.

— Если ты не хочешь беды, — прошептала Сьюсан, — то тебе следовало бы отпустить меня.

— В какой-то момент, Сьюсан, тебе придется признать, что ты на самом деле не хотела уходить. — Голос Леонидаса прозвучал еле слышно, почти что прошелестел. — Зачем тогда было подвергаться таким трудностям, чтобы отыскать меня в горах Айдахо?

— Я думала, что ты этого захотел бы, — вырвалось у нее.

Когда она произнесла эти слова, то сразу поняла: если бы упал ее самолет, она хотела бы, чтобы кто-нибудь выяснил, что произошло. Хотела бы, чтобы кто-нибудь не сдался, пока правда не выплывет наружу.

Ей бы хотелось, чтобы о ней беспокоились, за нее переживали. Хоть раз.

— Я всегда получаю то, что хочу. Рано или поздно.

Вначале она была раздражена и обозлена и не желала видеть другую сторону ситуации — все заглушала ярость. Но остров постепенно сгладил острые углы, заставил много думать, даже когда она этого не хотела. Остров победил ее, как не удалось победить Леонидасу. А также придал ей смелости для нового решения.

— Всегда? — Сьюсан потянулась к Леонидасу и провела пальцами по твердому неулыбчивому рту. — Я знаю, что ты именно это говоришь себе. Но ты не всегда получаешь то, что хочешь. Не забывай — я видела тот культовый лагерь и знаю, как ты там жил. И как быстро ты покинул место, где тебя боготворили. Значит, ты не получил всего желаемого.

— В конечном результате, — Леонидас отвел ее руку от своего рта, но не отпустил, — я получаю то, что хочу.

Сьюсан хорошо помнила, что произошло с ней четыре года назад. Сначала шок, горестное разочарование, что та жизнь, к которой ее готовили много лет, исчезла, закончилась, так и не начавшись. Она смирилась, но затем воспрянула, взяла себя в руки и занялась делами.

Значит, и здесь поступит подобным образом. И если какая-то ее часть горевала о мужчине, который держал ее в объятиях, когда они танцевали на гала-приеме, теперь ничего не изменить. В конце концов, это была всего лишь фантазия. Сказка. А сейчас проза жизни: ребенок, которого она не собиралась заводить, и сложное существование с мужем, чье семейство она знала лучше, чем его самого.

У нее была волшебная свадьба с мужчиной, который потом посмеялся над ее глупыми мечтами и разрушил их. Она прожила годы вдовой, притворяясь, что скорбит по человеку, едва ей знакомому, и по любви, существующей разве что в ее голове. Она выследила и нашла незнакомца, который не узнал ее, когда увидел, и она одним поцелуем вернула едва знакомого мужа. И отдала ему свою невинность. Затем семь недель она изображала преданную жену и деловую партнершу, а сама спала в гостевой комнате одна.

Но того, что ей предстоит, она никогда не делала.

Сьюсан еще не приходилось быть его женой не на словах, а на деле. Она устала наказывать себя, устала сражаться и не была уверена, хочет ли победить.

Если он сделал так, как пожелал, заточил ее на этом острове, чтобы настоять на своем, то нет причин, почему бы и ей не сделать то, что хочет она.

Пора прекратить делать вид, что она к нему равнодушна… потому что ее тянет к нему. Он — огонь, а она — отчаявшийся мотылек, но незачем сгорать, когда можно просто погреться в его тепле.

— Результат ты можешь получить очень не скоро, — тихо заметила она, придвинувшись к нему поближе и просунув ноги между его ног. — Если вообще получишь.

У него вырвался смех, но смех был скорее предостерегающий, чем шутливый.

— Быстрее, чем тебе представляется, малышка. Это неизбежно. Так что тебе лучше смириться уже сейчас.

— Меня ты не сможешь покорить, — ответила она, и голос у нее не дрогнул. — Разве ты не понимаешь? Когда удерживаешь кого-то против воли, то можешь упорствовать в своем намерении, но никогда не покоришь.

Она прижалась к нему еще ближе, потому что это то, чего она хочет. Она слишком околдована им, и сердце у нее замирает, когда он около нее. И она уступит велению сердца.

По собственному желанию она вспыхнет и обожжется в роковом пламени, и это будет продолжаться, пока он не устанет от нее и от их любовной игры. А это произойдет — она знает.

Сьюсан прижалась к нему в темноте и скрепила свое гибельное решение единственной печатью.

Поцелуем.

Глава 11

Леонидас, убрав мобильный телефон в карман, направился к бассейну во внутреннем дворике.

— Судя по твоему виду, клетка делается все более уютной с каждым днем, — сказал он, глядя на Сьюсан.

Она сидела в шезлонге, набросив поверх платья широкую шаль и выставив голые ноги, грелась на солнце и читала книгу. Светлые волосы были убраны в привычный узел на затылке. Выглядела она… потрясающе. Вообще-то она всегда так выглядела.

Можно ли желать ее еще сильнее? Леонидас спрашивал себя об этом каждый день. И каждую ночь.