Не смотри назад

– Гроза еще не разыгралась в полную силу, – попробовал приободрить ее он, но попытка не удалась. Эта девушка чересчур глубоко переживала все эмоции, и жизнь в Бранстейне так и не научила ее сдержанности, свойственной уроженкам королевства, от которых требовалось всегда и во всем скрывать собственные чувства. – Не тревожься.

– Как я могу успокоиться?! Ты ведь тоже заметил? Стоило ей приехать, погода тут же испортилась!

– Это может быть простым совпадением.

– Помяни мое слово, он вновь отправится на охоту!

– Ты ничего не сможешь с этим поделать. Киллиан не из тех, кто покорно прислушивается к другим. Разве в человеческих силах удержать ветер?

– Ты всегда ему завидовал, – произнесла собеседница, и слова ее казались тяжелыми камнями, что падали на гладкий паркет. – Тому, что у него есть магия. Тому, что по праву рождения он получил гораздо больше, чем ты.

– Но и потерял тоже.

– Как ты думаешь, почему он допустил, чтобы она приехала сюда, да еще и привел ее в дом?

– Не нам судить. – Аэдан пожал плечами, уже начиная жалеть о том, что вообще поддержал разговор.

– Она тебе понравилась?

Вместо ответа он промолчал.

– Мне так показалось, – продолжила Джайна. – Ты ведь не Томиан, который мил со всеми, кто носит юбку. Ты другой.

Аэдан вышел из комнаты, не желая слышать, что еще она собирается ему сказать.

Его кузен между тем находился уже на полпути к дому. С каждой секундой погода приморского городка, еще недавно теплая и ласковая, как улыбка нежной возлюбленной, ухудшалась. За стенками кареты ревел ветер, и те казались тонкими, будто их наспех сметали из ткани.

Али поглядывала на Ристона и думала о подходящем моменте для того, чтобы поговорить о Роне. Сам он пока ни разу ее не упомянул. Как и другие обитатели особняка. Сестры будто и не бывало в их жизни. Но она существовала, жила и не превратилась в морскую пену, как девушка из сказки, над которой Алита плакала в детстве.

Пусть Киллиан оставался вдовцом дольше, чем продолжался его короткий брак с Роной, это не казалось достаточным оправданием. «Только я помню тебя, – мысленно сказала Али, обращаясь к сестре. – Только я тебя люблю». Она не могла произнести эти слова в прошедшем времени. Никогда.

– Я чем-то тебя обидел? – спросил Ристон. В полутьме его лицо казалось светлым пятном, выступающим из мрака. Почему стемнело так быстро? Ведь ночь еще не наступила. Алита привыкла к затяжным столичным дождям и никогда прежде не встречалась со стремительными южными грозами. Сегодня ей предстояло столкнуться со стихией впервые. – Если тебе страшно, можешь сесть поближе и взять меня за руку.

– Спасибо, я не боюсь, – твердо отказалась Али. При одной мысли о том, что он окажется рядом и снова прикоснется к ней, становилось не по себе. – Я не ребенок, которого нужно успокаивать, и не пугливая лошадь. Кстати, о лошадях и кучере – надеюсь, им не слишком тяжело в эту минуту. Здесь всегда так?

– В последнее время не слишком часто, – ответил Киллиан Ристон. – Не волнуйся. Скоро мы будем в особняке, а он достаточно крепок для того, чтобы выстоять перед лицом шторма.

– Почему вы не живете в городе, возле своей конторы? Так ведь проще.

– Разве я могу оставить дом своих предков?

«Но я же оставила», – едва не сказала она, но промолчала. Сравнения тут, пожалуй, неуместны. Обеднев, ее родители вынуждены были перебраться в жилище, ничего общего не имеющее с полным предметов роскоши особняком Ристонов. Однако Алита ценила тот домик, потому что выросла там и не знала другого убежища. Сейчас, оказавшись вдали от него, она чувствовала себя желтым осенним листком, подхваченным северным ветром.

– Если начнется наводнение, особняк окажется в зоне риска одним из первых, – произнесла Али.

– Скалы не позволят морю подняться и затопить берег вплоть до нашего дома.

– Хотелось бы надеяться, что так оно и будет, – пробормотала она.

Однажды ей в руки попала книга старинных легенд. В одной из них говорилось о городе, много лет назад затопленном полностью. Теперь там, где он когда-то находился, плескались бирюзовые волны, но моряки неоднократно слышали исходящий из-под толщи воды колокольный звон с навеки исчезнувшей часовой башни. Поговаривали также, будто та, что виновна в произошедшем, стала морской сиреной, одной из тех, что топили корабли и утаскивали на дно мужчин, чтобы сделать их своими возлюбленными. Тогда, замирая над страницами, Али не могла достаточно хорошо представить себе то, о чем читала, но сейчас, здесь, те слова будто оживали и становились из полупридуманных преданий близкой и пугающей реальностью.