Не смотри назад

Сначала перед внутренним взором предстала лишь непроглядная темнота, но постепенно она начала рассеиваться. А затем появилась Рона. Она сидела у зеркала, расчесывая волосы перед сном. Рыжие пряди казались восхитительным золотым руном, изящные руки с зажатым в одной из них костяным гребнем скользили легко и плавно, женственными движениями, свойственными старшей сестре и не доставшимися младшей. Али нередко чувствовала себя неловкой и угловатой, что становилось особенно заметным в присутствии Роны, которая двигалась с грацией умелой танцовщицы.

Молодая женщина перед зеркалом была одета в обшитую тонким кружевом просторную ночную сорочку, скрывающую фигуру от плеч и до пят. Но в какой-то момент, когда сестра склонилась, чтобы взять что-то с туалетного столика, мягкая ткань натянулась. Всего на несколько мгновений, но…

Темнота снова сгустилась. На смену короткому видению пришла головная боль, мучительная, разрывающая виски. К горлу подступила тошнота. Это являлось обычным следствием при выполнении такой работы. Несколько раз, если в комнате убитых оказывалось большое зеркало, Алите приходилось заниматься этим по службе. В академии подобную практику не преподавали. Альд Кирхилд сам научил ее.

Али отступила, села на край кровати, подтянула колени к груди. Постепенно боль унималась, и желудок уже не подпрыгивал от каждого вздоха с риском извергнуть все содержимое на ковер. Так бывало и прежде, но сейчас ощущения казались в несколько раз хуже. Ведь те люди в зеркалах, пусть и перешагнувшие порог земной жизни, оставались чужими. А сейчас перед ней возникло, не видя и не зная о ее присутствии, родное лицо. Всего лишь воспоминание, сохраненное в гладкой, отражающей поверхности, но какое живое! Почему его нельзя взять за руки, обнять, сказать хотя бы несколько слов?

А еще – Алита видела собственными глазами – Рона ожидала ребенка. Малыша, который так и не появился на свет. Почему сестра не рассказывала новость? Не написала ни в одном из писем! И никто из обитателей дома также не спешил поделиться информацией с сестрой покойной. Может быть, они считали, что она и так обо всем знает? Что теперь делать с обнаружившимся фактом?

Внезапно ее осенило – доктор Глоу! Семейный врач Ристонов наверняка консультировал Рону. Если кому и известно о ее положении, то ему точно.

Али повернула голову и взглянула на зеркало, которое после сеанса контакта с ним будто подернулось слоем пепла. Теперь оно больше ничего не скажет. Бесполезно повторять просьбы.

Когда самочувствие почти пришло в норму, она вернулась к обыску комнаты. Никаких тайников не обнаружилось. Не нашлось и бумаг – черновиков, дневников, записок. Алита не обнаружила даже собственных писем, которые присылала сестре в Бранстейн. Это означало, что либо Рона хранила такие вещи где-нибудь в другом месте, либо после ее смерти кто-то забрал их. Но с какой целью? Что они могли скрывать и от кого?

Стук в дверь раздался, когда Али сосредоточенно ползала по полу, задрав ковер и простукивая доски. Бесполезно. Только в готических романах в каждом старинном доме обязательно находится потайное местечко с секретами обитателей, а в каждом шкафу по щелкающему зубами скелету.

Хотя насчет скелетов можно и поспорить.

– Кто там?

– Илна! Вы там уже так долго… Хозяин попросил проверить.

Под хозяином горничная явно имела в виду Киллиана Ристона. Забеспокоился, надо же. Должно быть, решил, что гостья может наложить на себя руки прямо в пустой спальне.

Не дождется!

– Одну минуту! – крикнула Алита. Быстро встала, поправила ковер, одернула юбку. Засов натужно заскрипел.

– Я приготовила вам поссет [1], – сказала Илна, сощурившись, когда свет от газовой лампы лег на ее лицо. В коридоре снова властвовала темнота. – Унесла в вашу комнату, а еще микстуры, доставленные от доктора Глоу.

– Скажи, ты ведь знаешь, где он принимает больных? Мне нужно повидаться с ним. Я бы заглянула к нему завтра после работы, – добавила она, решив пока не думать, как ускользнуть от Киллиана вечером.

– После работы? – Илна широко улыбнулась. – Но ведь завтра выходной день!

– Вот как? – Али нахмурилась. С пребыванием в лечебнице и последующими за ним переменами дни недели успели перепутаться, как нитки в клубке, с которым поиграл кот. – Ладно, я пойду к себе, – произнесла она и обернулась, медля на пороге спальни, где прошли последние годы жизни Роны. – Илна, ты уже работала здесь, когда альд Ристон был женат на моей сестре?

– Нет, я устроилась сюда недавно. Но повариха… Она тут очень давно. Вам хочется поговорить о сестре, но не с кем? Ох, простите, что лезу не в свое дело!

Алита вздохнула. Поговорить о Роне? Судя по всему, никто в особняке не желал даже называть ее имени. Аэдан привел гостью сюда и оставил одну, чтобы проявить тактичность, или же он хотел избежать вопросов, которые она могла ему задать? Сплошные загадки.