Не смотри назад

– Хорошо, но с врачом и родными Карин Лекут я должна поговорить наедине.

Глава 17

Когда Аэдан вернулся в особняк, чтобы пообедать, он уже знал, что произошло в заброшенной шахте. Но об упавшем на Томиана подозрении услышал только от Джайны, которую в равных долях переполняли возмущение и желание немедленно с кем-нибудь все обсудить. Причину первого она сообщила сразу же.

– Киллиан просто выставил меня из столовой, когда явился альд Нодор. Сказал, чтобы занималась своими делами. Но Илна подслушала, что тот человек говорил о Томиане.

– А где они сейчас? – спросил Аэдан, чувствуя себя не в силах свыкнуться с внезапным известием.

– Уехали в ту самую шахту. И эта вместе с ними. Ее-то никто не выгонял, чтобы не мешалась! – ревниво отозвалась Джайна, топнув ногой в домашней бархатной туфельке.

– Она просто делает свою работу, – произнес он в ответ раздраженно, поскольку ему не нравилось то, с какой яростью дочь управляющего выражала неприязнь к Алите Дален. – Ты забыла, что альд Нодор приходится ей начальником? Наверняка он приказал ей отправиться с ними.

– Не сомневаюсь, что она сама захотела, – фыркнула девушка. – К тому же это не женская работа. Я говорила так прежде и не изменю своего мнения.

– Никто тебя и не заставляет, – буркнул Аэдан.

– Я беспокоюсь за Томиана, – совсем другим тоном сказала она. – Столько времени Киллиан, ты, мы все оберегали его как самого младшего в семье, а вот теперь… Что, если с ним что-то случилось?

Аэдан молчал. Как и ей, ему не хотелось верить, что кузен мог оказаться жестоким убийцей. Да, Томиан волочился за девушками, но это ведь не преступление.

О том же думала и Алита, которая почти не знала молодого человека, однако с трудом могла представить его в роли душегуба. Почти в полном молчании они с Ристоном и альдом Нодором вернулись к карете, после чего глава местной Службы Правопорядка высадил их на полпути к особняку. Киллиан уверил его, что дальше они дойдут пешком, и тот уехал, договорившись встретиться в городе после обеда.

Теперь они снова остались вдвоем. Так же, как накануне вечером в спальне Роны. Так же, как и во сне, пугающе похожим на реальность. Это заставляло чувствовать странную неловкость. Хотелось поскорее добраться до дома, где они снова будут окружены другими людьми.

Стало еще жарче. Киллиан Ристон снял и небрежно закинул за плечо черный сюртук, расстегнул ворот рубашки. Али оставалось только пожалеть о том, что у нее не завелась великосветская привычка носить с собой веер, сейчас тот бы не помешал.

– Здесь недалеко, – проговорил ее спутник. – Но ты напрасно не захватила шляпу. Солнце может легко напечь голову, особенно если нет привычки к нему.

– Вы свою тоже не взяли, – откликнулась она, неохотно признав его правоту. Рыжеволосым людям вообще нежелательно прогуливаться под палящим светилом. Даже в случае, если повезет избежать солнечного или теплового удара, обгоревшая светлая кожа также может доставить немало болезненных ощущений.

– Я-то как раз привык, – хмыкнул он. – Что ты думаешь обо всем случившемся? Веришь в вину Томиана?

– Нет, – с заминкой ответила Алита. – Я предпочитаю руководствоваться презумпцией невиновности. Которая, как известно, гласит, что обвиняемый невиновен, пока не доказано обратное.

– Разумно, – произнес Киллиан. – Но его долгое отсутствие беспокоит альда Нодора. И не только.

Али молчала. Ей непросто было вообразить себя на месте собеседника, но последствия происходящего она представляла вполне определенно. Если Томиана признают виновным в убийстве, тень злодеяния ляжет на всю семью. Репутация Ристонов будет погублена. Почти наверняка Киллиана сместят с должности, да и дела на шахтах, которыми заведовал Аэдан, тоже могут пострадать.

– Будем надеяться, что он скоро вернется и сможет объяснить свое бегство, не навлекая на себя еще больше подозрений, – не слишком-то веря в собственные слова, заметила Алита.

– Прости, – сказал Ристон. – Вчера вечером… Кажется, я несколько поторопил события и напугал тебя.

Али даже споткнулась – так неожиданно прозвучали его слова. Перед глазами встали фрагменты их разговора в спальне, что напоминала застывший в янтаре осколок навечно угаснувшей жизни. Платья и украшения, которые больше некому носить, зеркало с отголоском исчезнувшего отражения, мягкая кровать, где когда-то засыпала сестра.

– Вы… Вы меня тоже простите, – запнувшись, проговорила Алита, бросив на мужчину взгляд искоса. – Я вела себя грубо с вами.

– Возможно, я заслужил, – усмехнулся он в ответ. – Не привел тебя на могилу Роны в первый же день твоего пребывания в Бранстейне, не выразил свои соболезнования. Впрочем, с этим я запоздал.

– Меня не отпустили из академии. – Али не смотрела на него, понурившись так, что видела лишь нагретую солнцем дорогу и мыски собственных туфель, выглядывающие из-под платья. – Ни на свадьбу, ни на похороны. Там очень строгие правила. Покидать место учебы можно только во время каникул.