Не суди по оперению

«Ку-ку, Максин. Улыбающийся смайлик. Вы живы? Подмигивающий смайлик. Котик. Панда. Смайлик с высунутым языком. Надеюсь, Ваш похититель Вас не замучил? Хи-хи-хи (смешок) Или наоборот? Ха-ха-ха (другой смешок). Дюрефе устроила мне жесткий допрос, но я держался стойко. Нож. Стул. Смайлик с большими глазами. Я даже не дотронулся до нуги из Монтелимара, которой она меня угощала. Она в таком отчаянии от этой антирекламы, что готова была, если бы я попросил, дать мне сигарету в обмен на любую информацию о Вас. Но Вы же знаете, что на меня можно положиться. Большой палец вверх. Я ничего не сказал. Смайлик со ртом, закрытым на молнию. Однако после Ваших злоключений на заправке (сочувствую бедному грабителю, нарвавшемуся на Вас и Вашу дубинку, моя спина её ещё не забыла) полиция Вас активно разыскивает и скоро настигнет. Господин Ламурё подбивает игроков в бридж сразиться всерьёз. Сердечко. Мне кажется, он очень скучает по Вам, и, осмелюсь сказать, не он один… Дайте знать о себе.

Искренне преданный Вам Марти».

– Да он по уши в вас влюблен. Это же ясно.

– Полная чушь! Он просто мой хороший друг. Он женат, а я замужем.

Алекс с удрученным видом сказал:

– Когда кто-то из супругов умирает, то второй уже не связан семейными узами.

– Что ты имеешь в виду?

– Я знаю, что вы невероятно любили вашего мужа, но вы имеете право снова влюбиться. Формально вы не замужем.

Максин вздрогнула. Не замужем. Она никогда не смотрела на себя с этой стороны. Выражение показалось ей странным, неуместным, почти что грубым.

– Я слишком стара, чтобы быть незамужней.

– Любви-и-и все возрасты поко-о-орны, – пропел Алекс, подражая оперным певцам.

Старая дама отмела этот аргумент, отмахнувшись рукой.

– Не забудь, я скоро умру.

– А вот теперь занудствуете вы, а не я.

Оба замолкли. Оба знали, куда заведет их этот разговор, и никто из них этого не хотел. Максин, странным образом, уже не чувствовала себя так же хорошо и спокойно при мысли об эвтаназии. Она неплохо проводила время с Алексом. Когда он был рядом, жизнь уже не казалась такой кошмарно унылой, а ее конец таким неотвратимым. Но она была больна и не желала одряхлеть до того, что не вспомнит, как ее зовут. Она не хотела обсуждать это с Алексом, боясь, что ее решимость пропадет. Она не могла себе этого позволить.

Алекс, со своей стороны, не намеревался углубляться в тему. Ему уже невыносимо было слушать объяснения Максин, почему она идет на это. Он думал ей показать, что есть альтернатива, и, если она носит имя Марти, тем лучше. Он не имел желания ее оскорбить или выразить неуважение к ее мужу, но только надеялся раскрыть ей новые ориентиры, чтобы придать надежду и силы сражаться.

Тишина на него давила. Ему казалось, что он совершил ошибку. Он посмотрел на Максин, и она ему улыбнулась. В который раз у него возникло впечатление, что она читает его мысли. Ее голубые близорукие глаза говорили ему, что она прекрасно поняла его намерение, более того, была ему благодарна.

Экран старенькой «Нокии» все еще горел, подтверждая, что ей пользовались очень мало.

– Нужно ему ответить.

– Кому?

– Марти.

– Да?

– Ну, конечно. Он же ясно просит вас дать о себе знать.

– А что я должна ему сказать?

– Откуда я знаю… Правду. Что с вами все в порядке, что вы путешествуете в компании симпатичного похитителя, пока вас не арестовали.

– Хорошо.

Старая дама принялась старательно нажимать кнопки, неспешно, одну за другой. Было непонятно, делала ли она это так медленно из-за каких-то физических проблем или из-за того, что сильно сосредоточилась. Каждый раз, когда она нажимала на кнопку, раздавался сигнал. Наконец она оторвалась от телефона.

– Ну вот. Готово.

Алекс попытался разглядеть что-то на экране, но он был слишком маленький и находился далеко.

– Что вы написали?

Она поднесла телефон ближе.