Читаем Не судите. Истории о медицинской этике и врачебной мудрости полностью

На консилиуме профессор-хирург признал, что неправильно истолковал этический вопрос, который касался определения бесполезности. «И каким образом определили бы лично вы бесполезность?» – спросил я. Помолчав, он на манер Хампти-Дампти[14] ответил: «Нечто становится бесполезным, если я утверждаю это». Реплика эта характеризует неопределенность и субъективность самого понятия «бесполезный». Однако на клинической линии фронта бесполезность, облаченная в наряд объективности, часто используется в качестве морального козыря, решительным образом полагающего конец всем спорам: «Мне жаль. Но мы прекращаем активное лечение. Продолжение бесполезно».

Психиатры могут разочарованно вздыхать, когда их спросят о правах пациента. Правах на что, на какие решения? Аналогичным образом бесполезность не является чем-то воздушным, но всегда связана с конкретной целью. Прописывать антибиотики при вирусном заболевании физиологически бесполезно, однако если доктор стремится покинуть свой кабинет для того, чтобы успеть к первой арии Дона Жуана (из оперы Моцарта), тогда это действие нельзя назвать бесполезным (хотя тем не менее оно остается прямым нарушением его врачебного долга!). Таким образом, бесполезность, как оказывается, определяется целью, и когда вы в следующий раз услышите от врачей, что то-то и то-то бесполезно, то можете удивить их спросив: «Бесполезно в отношении чего?»

Объясняя студентам-медикам этот вопрос, я беру в руки колоду игральных карт, наугад вынимаю одну из них и спрашиваю, бесполезно ли пытаться назвать, какую именно я вынул. Одни говорят «да», другие – «нет», а случается, что какой-нибудь статистически настроенный студент возьмет, да и спросит: «Включены ли в колоду два джокера?» Единодушного согласия не наблюдается никогда. Цель этого упражнения заключается в демонстрации изменчивости количественного восприятия бесполезности. В литературе некоторые исследователи предполагают, что вмешательство можно считать бесполезным, если оно не сработало в последней сотне случаев. Согласно такому определению, попытки догадаться, какую именно карту я вынул, не будут считаться тщетными. Но даже если мы примем это достаточно произвольное правило «последней сотни попыток», на практике проблема заключается в том, что невозможно сказать, сработало ли вмешательство в эту последнюю сотню, особенно потому что нет двух одинаковых случаев.

Студентов, уверенных в бесполезности угадывания, легко соблазнить к попытке, посулив приз в полсотни фунтов. Воспринимаемая бесполезность попытки тем не менее не трансформируется в отказ ее предпринять. Причина заключается в том, что попытка осуществляется бесплатно. Выгода принципиально значительна, а цена минимальна. Как показали Кайт и Уилкинсон, иногда врачи отказываются от вмешательства или прекращают его не потому, что оно не выполнит свое предназначение, а потому, что оно принесет кому-то ущерб или лишит выгоды. Вмешательство может оказаться одновременно тщетным, вредным и расточительным.

Один из наиболее печальных случаев в моей практике был связан с женщиной, которую так жестоко травмировали собаки, что она осталась практически в растительном состоянии. Когда обсуждался статус ее реанимации, один из врачей заявил, что ее не стоит реанимировать по причине бесполезности этого занятия. При дальнейшем анализе выяснилось, что врач считал качество ее жизни настолько ужасным, что сердечно-легочная реанимация не была ей показана. Это еще один тип бесполезности – качественная, основанная на субъективной оценке того, стоит ли усилий конечная цель вмешательства.

Хотя этически грамотным читателям нет необходимости знакомиться с огромным количеством литературы, затрагивающей концепцию бесполезности, они, возможно, захотят вспомнить следующие тезисы:

1. Бесполезность определяется целью.

2. Физиологической бесполезность становится, когда предлагаемое вмешательство не способно физиологически дать желаемый эффект. Это наиболее объективный тип суждения о бесполезности.

3. Количественной бесполезность становится, когда предлагаемое вмешательство едва ли способно привести к желаемому эффекту.

4. Качественной бесполезность становится, когда предлагаемое вмешательство в случае удачи даст такой мизерный эффект, что лучше даже не предпринимать его.

Перейти на страницу:

Все книги серии Спасая жизнь. Истории от первого лица

Всё, что осталось. Записки патологоанатома и судебного антрополога
Всё, что осталось. Записки патологоанатома и судебного антрополога

Что происходит с человеческим телом после смерти? Почему люди рассказывают друг другу истории об оживших мертвецах? Как можно распорядиться своими останками?Рождение и смерть – две константы нашей жизни, которых никому пока не удалось избежать. Однако со смертью мы предпочитаем сталкиваться пореже, раз уж у нас есть такая возможность. Что же заставило автора выбрать профессию, неразрывно связанную с ней? Сью Блэк, патологоанатом и судебный антрополог, занимается исследованиями человеческих останков в юридических и научных целях. По фрагментам скелета она может установить пол, расу, возраст и многие другие отличительные особенности их владельца. Порой эти сведения решают исход судебного процесса, порой – помогают разобраться в исторических событиях значительной давности.Сью Блэк не драматизирует смерть и помогает разобраться во множестве вопросов, связанных с ней. Так что же все-таки после нас остается? Оказывается, очень немало!

Сью Блэк

Биографии и Мемуары / История / Медицина / Образование и наука / Документальное
Там, где бьется сердце. Записки детского кардиохирурга
Там, где бьется сердце. Записки детского кардиохирурга

«Едва ребенок увидел свет, едва почувствовал, как свежий воздух проникает в его легкие, как заснул на моем операционном столе, чтобы мы могли исправить его больное сердце…»Читатель вместе с врачом попадает в операционную, слышит команды хирурга, диалоги ассистентов, становится свидетелем блестяще проведенных операций известного детского кардиохирурга.Рене Претр несколько лет вел аудиозаписи удивительных врачебных историй, уникальных случаев и случаев, с которыми сталкивается огромное количество людей. Эти записи превратились в книгу хроник кардиохирурга.Интерактивность, искренность, насыщенность текста делают эту захватывающую документальную прозу настоящей находкой для многих любителей литературы non-fiction, пусть даже и далеких от медицины.

Рене Претр

Биографии и Мемуары

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика