[Не] Святой Себастьян

В доме Вирджинии я пробыл четыре дня, вновь словно перелистывая страницы своей древней книги. Ее благородный и всепонимающий муж все это время практически не появлялся в нашей компании. Вирджиния представила меня как друга Сафо, и он понял, что она не хочет, чтобы он присутствовал при наших беседах. Наверное, он и вправду был каким-то святым человеком, если это слово вообще можно применять к людям. Вирджиния не отпускала меня ни на минуту, все расспрашивая и уточняя факты. Перевозбужденная, она плохо спала, и я, услышав, что она бродит по дому, выходил к ней, и тогда она ставила чайник и просила меня продолжать рассказ. Иногда она восклицала: «Ой, прямо как Сафо!» И тут же умолкала. Она считала, что настоящую историю Сафо имеет право рассказывать только Сафо. И в душе я был с ней согласен, хотя меня и разбирало любопытство.

На четвертый день у меня самого начали трястись руки, а язык стал заплетаться, но я считал, что это вполне достойная плата Вирджинии за ту надежду, что она подарила мне. Я врач, но не психиатр, и потому я не рискнул давать ей рецептов. Впрочем, лечить ее было уже все равно поздно. А потому я тепло распростился с ней и ее мужем и отправился в Страсбург на поиски Сафо.

Естественно, никого я в Страсбурге не нашел, кроме всеобщего ужаса и смрада надвигающейся войны. Люди со схожими проблемами ведут себя схожим образом, так что следы она заметала с тем же мастерством, что и я. Каким чудом мне удалось добраться до американского берега до начала сентября, я сам не знаю. Но вынести войну во второй раз я не мог. В США я тут же переквалифицировался в студенты Колумбийского университета. Это было поистине интересное время. Но не стану задерживаться на Гинзберге, Берроузе и бит-поколении, а перескочу еще на полвека вперед.

Соединенное Королевство, 1991 год

В Британии начались съемки фильма «Орландо». И Сафо, разумеется, была там. Историком-консультантом. Я же заделался в осветители, ведь нет более прекрасной возможности скрыться в тени, чем взять в руки прожектор. За годы поисков я изучил ее маленький портрет, который подарила мне Вирджиния, настолько, что, пожалуй, мог сам его нарисовать по памяти, и потому безошибочно узнал ее, даже в совершенно ином образе. Впрочем, мне не нужен был никакой портрет, чтобы узнать ее. От бессмертных просто не пахнет смертью. Но внезапно меня одолела робость: ну, вот мы познакомимся, а что дальше? Что я ей скажу? Что она знает? Что мы должны теперь делать? Я скрылся в тени прожектора и стал наблюдать за ней. Довольно высокая, с рваной пергидрольной стрижкой и мальчишеской фигурой, старушка Сафо пыталась скрыть свою молодость за ярким макияжем, хотя слово яркий здесь неуместно. Скорее, его можно назвать безумным. Стиль одежды соответствовал. Если быть еще более точным, то она была практически живой копией главных героев «Жидкого неба» Славы Цукермана¹⁶, и на фоне исторических декораций и костюмов актеров смотрелась так же нелепо, как летающая тарелка над столом «Тайной вечери» Леонардо да Винчи. Но, несмотря на небесно-жидкий внешний вид, ее манера держаться вызывала во мне лишь чувство восхищения. Сухо, строго и профессионально. «Попробуй только заикнись такому существу, что ты сомневаешься в его правоте – сам побежишь топиться», – думал я. Наблюдая за ней изо дня в день, я стал иногда замечать, что она тоже как будто кого-то ищет, но я избегал ее, не подходил близко, чтобы она не заметила человека без характерного запаха.

Когда съемки уже подходили к концу, я, мысленно дав себе оплеуху, уселся рядом с ней во время обеда.

– Ну, здравствуй, Сафо, – сказал я.

– Э-э-э, простите, мне кажется, вы меня с кем-то перепутали, – холодно отозвалась она, ничем не выдав своего замешательства.

– Может быть, с греческой поэтессой? – подколол ее я.

– Я вас не понимаю, – продолжила гнуть свою линию Сафо.

– А если я скажу, что Вирджиния выдала вас с потрохами?

По лицу Сафо промелькнул испуг.

– Это я, Дориан Грей. То есть, его прототип. Принюхайся – и все станет ясно.

Она посмотрела на меня недоверчиво и шумно втянула воздух.

– Ну, наконец-то, – выдохнула она. – Привет, Себастьян.

– Откуда ты знаешь? – тут уже пришла моя очередь удивляться.

– У меня тоже есть свои шпионы, – обломала она меня.

Знакомство с Сафо было для нас обоих настоящим экзистенциальным кайфом. Мы понимали друг друга без лишних слов, у нас оказалась масса общих шуток и приколов, которые смертным не понять, даже если они окончили истфак. Предаваясь воспоминаниям, мы порой удивлялись, как близко друг от друга проходили наши пути. У нас были общие знакомые, и даже друзья. Нам нравились одни и те же книги, фильмы, музыка, у нас была своя философия – философия бессмертных скитальцев. Но в чем-то мы были противоположны. Я шел по теневой стороне улицы, стараясь не привлекать к себе внимания, она же предпочитала образ НЛО: вспыхивала яркими огнями и гасла, то здесь, то там, лихо меняя образы и оставаясь совершенно никем не опознанной.