Не та дверь

Женя задумался. Вася следил за выражением на его лице, затаив дыхание. Появился бы хоть маленький хвостик! Надо понять, с чего можно начать поиски! Ведь там, в парикмахерской, никто не даст ему адрес ведьмы.

– Нет, папа, – ответил сын, подняв на него взгляд. – Она не показывала мне избушку. Только тебя, бабушку, Любу и ма… и ма… – Женя начал всхлипывать, и Люба, сидевшая рядом, поспешила обнять брата.

Вася обошел стол и прижал к себе их обоих.

– Нет так нет, – откашлявшись, сказал он немного позже и добавил, стараясь изобразить воодушевление: – Мы ее все равно найдем и убьем.

Женя перестал хныкать.

– Убьем? Насовсем?

– Да, сын, насовсем. На этот раз не будет никаких заклинаний. Я обещаю.

«Горазд ты обещать, – с усмешкой выдал внутренний голос. – А силенок-то хватит? Ты хоть понимаешь, с чем дело имеешь? Маму и Алю эта тварь в бараний рог скрутила и даже не вспотела. Никто ничего не заметил. Да и тебе голову заморочила. Снежинками себя с женой вообразил, отрезанным ломтем почувствовал».

– Ты уже обещал, – с детской прямотой выложил сын то, что было у него на душе. – А она не ушла.

– Да… тогда не получилось.

«Получилось. Только не то, что было нужно. Не поверил, вот тебе и результат».

– Прости, сын. Я все исправлю.

Женька не ответил. Он просто прижался к отцу еще крепче, схватился пальцами за его запястье.

Вася высвободил вторую руку, поднял сына и понес в детскую.

– Я помою посуду, – услышал он голос Любы, и на душе у него стало теплее.

В коридоре Женя, которого уже со страшной силой клонило в сон, засучил ногами, попробовал выкрутиться из отцовских объятий.

– Зубы надо почистить, – объяснил он Васе.

Тот попробовал было переубедить сына, мол, сегодня не нужно, поздно уже, но вскоре сдался и вместе с ним отправился в ванную.

В детской Женька снова удивил его, когда пожелал раздеться и улечься самостоятельно. Собственно говоря, в том, что он мог это сделать, ничего особенного не было. Управляться с одеждой сын уже умел весьма неплохо. Но он предпочитал, чтобы родители ему помогали, а сам при этом с удовольствием изображал маленького.

На этот раз Женя насупил брови, стянул с себя дневную одежду и сложил ее, как уж мог, на стульчике. Потом мальчик влез в пижаму и забрался в постель.

– Бабушка говорила, что если она дома без вас, мы ей помогать должны, сами все делать. А ты теперь один, – объяснил он отцу.

Вся серьезность, которая в другой ситуации выглядела бы весьма комично, тут же слетела с него, как шелуха с луковицы.

– Папа… – Женино лицо сморщилось. – Я тебя люблю. И Любу, и маму.

«И я тебя», – хотел сказать Вася, но горло у него перехватило.

Он сел на кровать, взял лицо сына в ладони, большими пальцами вытер выступившие слезы. Женя рванулся, вскочил и обхватил отца за шею.

Вася слушал захлебывающийся плач сына. Он закрыл глаза, тихонько покачивался взад-вперед и привычно поглаживал малыша по спине.

«Она опять управляет. Только теперь тобой и мамой…»

Утром у Жени были слова, чтобы снова попытаться предупредить его, а у Васи имелся шанс сохранить Алле жизнь. Теперь у них остались одни слезы.

Сын постепенно успокаивался. Плач сменился всхлипываниями, которые мало-помалу становились реже и тише.

Вася ощутил рядом чье-то присутствие и тут же распахнул глаза. Страх, поднявшийся было к самому горлу, сразу отступил. Возле них стояла Люба. Отец обнял ее левой рукой.

Женька положил голову ему на плечо и начал тихонько посапывать. Вася подождал еще немного, а затем осторожно уложил его в кровать на бок, спиной к стене. Носом к ней малыш спать не любил. Вася поискал вокруг себя глазами, нашел на коробке с игрушками фигурку черепашки-ниндзя и аккуратно вложил ее Жене в руку.

– И я тебя, сын, очень-очень люблю, – тихо прошептал он. – Спи, малыш. Все будет хорошо.

Вася чуть было не добавил что-то насчет добрых снов, но осекся. Не надо. Уж лучше вовсе без них. Он уже знал, что именно снилось сыну все эти дни. Они успели поговорить перед тем, как к ним пришел следователь.

Отец подоткнул одеяло под бок сына, выпрямился и обернулся к дочке, которая отошла на пару шагов назад и теперь стояла возле столика.

– Папа, мне страшно. – В тишине, висевшей в квартире, шепот девочки прозвучал весьма громко.

Вася дернулся и посмотрел на сына. Женя спал, приоткрыв рот.

«Не надо бояться, Любаша. Все будет хорошо, вот увидишь. Мы поспим, наберемся сил, завтра обязательно найдем эту ведьму и расправимся с ней».

– Мне тоже, дочка. Но…

«Утром станет легче. День нам поможет. Ведь ты же знаешь, что днем всякая нечисть сидит в своих норах слабая-слабая. А мы, наоборот, сильнее становимся».

– Мы же вместе. Нам уже не так страшно. Понимаешь, Любаша?

– Мама, – простонала девочка. – Мамочка.

Вася шагнул к дочке, прижал ее к себе. Наконец-то к нему пришли тихие слезы. Они катились по скулам одна за другой. Вася постоянно сглатывал комок в горле, а тот только рос, словно хотел разорвать плоть, удерживавшую его.

Из горя родилась ярость, обожгла нутро вспышкой пламени, заставила закаменеть мышцы живота, изломала губы.

«Не отдам, – свирепо пообещал Вася. – Подавишься, сука!»